ВСПОМИНАЯ ОБ ОТЦЕ
вместо предисловия
У каждого из нас есть знаменательные даты, ставшие важными вехами в жизни. Именно таким поворотным событием, от которого начинается отсчёт целеустремлённости и обретения самого себя, стал для Николая Федоровича Нефедова день 3 декабря 1937 года, когда в г. Павлово приезжал прославленный летчик Герой Советского Союза В.П.Чкалов. Он тогда выступал перед павловчанами с балкона бывшего здания горкома КПСС. И одним из тех, кто не сводил глаз, кто слушал его с особым вниманием, был пятнадцатилетний паренек Коля Нефедов.
«Я тоже буду летать!... Я буду летчиком!» - решил он тогда, хотя и самолёт-то видел всего один раз 18 августа 1936 года в День авиации на аэродроме. И тогда, и на эту встречу он специально приходил из своего неблизкого заречного посёлка.
Часть первая. До войны.
Николай Фёдорович Нефедов родился в пос. Тумботино (Павловский р-н Горьковской обл.) в декабре 1922 года в семье служащего. Коле исполнилось три года, когда он лишился отца, - тот простудился и, тяжело проболев неделю, скоропостижно скончался, и мать лелеяла надежду, что её Коленька станет врачом, будет исцелять людей от недугов, спасать их жизни. …Всю жизнь Николай Федорович с грустью вспоминал, что не довелось ему испытать отцовской любви.
Мама Анна Михайловна, как водилось в среде зажиточных павловских мещан, была домохозяйкой, занимавшейся домом и семьёй. После мужа она осталась жить в его большом двухэтажном доме, но оказалась без средств к существованию. Поддержал её свёкор, священник-старовер Платон, который очень благоволил к милой Аннушке. Благодаря его замечательному подарку - швейной машине Singer, она стала первой, и на долгие годы, единственной мастерицей в Тумботине. Всегда могла прокормить себя; было на какие средства поднять сына.
И всё же после смерти мужа и отца нелегко приходилось им с матерью. Николай с малолетства приучился к сельскому труду: он помогал по хозяйству, полол огород, ухаживал за скотом, а когда мало-мальски подрос, то два сезона был подпаском. И, конечно, полюбил родные места - леса и реку, любил ходить по грибы и ягоды, рыбачил, но времени для этого оставалось не так много.
После окончания семилетки в родном поселке (1937г) он, не раздумывая, решает учиться дальше. Восемь сельских ребят поступают в районную среднюю школу им В.И.Ленина г. Павлова, но пока они считались учениками условно - мест не хватало; немало пришлось Коле пережить, пока его зачислили учеником 8 класса. В любую погоду, по грязи или сугробам, рано утром (подъём в начале шестого) они шли пешком до реки, переправляясь через неё на больших лодках вместе с людьми, спешившими на работу и рынок в Павлове. Возвращаться обратно - уж как получится: иногда перевозили ребят рыбаки, а бывало, что приходилось часами ждать возможности перебраться на другой берег - ребята не теряли времени и готовили домашнее задание. Было и так, что после второй смены по-пластунски переползали застывшую за день Оку, чутко слушая в темноте, не журчит ли вода; тогда пятились назад и искали обход полыньи. Но вопреки трудностям, ребята из заречного Тумботина не то, чтоб не пропускали ни одного занятия, они никогда не опаздывали к первому уроку, в отличие от городских учеников. К зиме первого года из 8-ми ребят продолжили учёбу только трое друзей.
…Молодая страна Советов развивалась бурными темпами, стремительно начала заявлять о себе авиация. Восторг и восхищение авиацией в 1930-е годы были неимоверными - молодежь грезила небом. В стране стали организовывать авиаклубы, появился он и в Павлове.
Николай Федорович так вспоминал о том времени: «18 авг. 1936 г. Страна Советов праздновала День воздушного Флота СССР. С утра павловчане и жители близлежащих деревень собрались на аэродроме в районе Б.Тарки. Наблюдали за полётами самолётов У-2 и планеров, спуском на парашютах. В этот день я, 13-тилетний мальчишка, впервые увидел самолёты вблизи, смог дотронуться рукой до планера. И он летал, как птица!.. Впервые тогда зародилась во мне мечта о небе.
А через год незабываемыми для меня стали приезд в Павлово и выступление знаменитого В.Чкалова - он был нашим кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва. Вся улица была черна от народа. Но мы, мальчишки, всё равно сумели протиснуться поближе. Всё это я помню так, как будто встреча состоялась вчера.
Вскоре к нам в класс пришли двое работников Осоавиахима в военной форме, рассказали о работе аэроклуба. И вот мы, трое друзей, пришли записываться. Но нам сказали: «Сначала подрастите, ребята». Пришлось ждать, когда исполнится 16 лет». И ещё с его слов, когда он уже был зачислен в аэро-клуб: «С утра я шёл в свой девятый класс, вечером – на занятия в аэроклуб. А потом пешком домой, в Тумботино. На зиму мне выделили койку в общежитии, и я стал с друзьями засиживаться вечерами в аэроклубе до тех пор, пока нас не выгоняли. Но мы были одержимы идеей подняться в воздух».
Принимали на учёбу в аэроклуб с 17-ти лет, но попасть туда было крайне сложно: отбирались передовики производства с хорошим здоровьем, спортсмены, в основном, комсомольцы-активисты; предпочтение отдавалось выходцам из семей рабочих и крестьян. Кандидаты проходили строгую медицинскую комиссию. И даже после этого для кого-то становилась непреодолимой преградой мандатная комиссия: отчисляли «по политико-моральному несоответствию» после проверки спецанкет органами НКВД. Николай Фёдорович рассказывал, что уже будучи курсантом лётной школы, он боялся проговориться во сне, что его дед, при глубоком почитании его, был священником.
Для юношей и девушек учёба в аэроклубе была предметом высокой гордости: туда принимались самые лучшие. Учились без отрыва от производства и учёбы, и никаких скидок курсантам не делалось, но целеустремлённые ребята много работали над повышением своего образования, стремились овладеть всеми тонкостями летного дела - для отчисления повода никто не давал.
Осенью 1939 года Николай, ученик 10-го класса, был зачислен в группу пилотов - всего отобрали 24 человека из нескольких сотен юношей. А начал заниматься в аэроклубе ещё в 9-м классе - настырных мальчишек приняли до 16-ти лет, но пока лишь на теоретическую подготовку. От матери, которая мечтала видеть его врачом, Николай долго скрывал своё увлечение, но когда прошёл отбор в группу пилотов, держать мать в неведении было уже невозможно. Немало пролила она слёз, понимая всю опасность выбранной сыном профессии. Эти чувства понятны каждой матери, но особо сильны они для той, которая растила единственного сыночка одна.
Зимой изучали материальную часть самолёта, аэродинамику, основы аэронавигации. Наступила весна 1940-го, чувствовалось приближение полётов; в обязательную программу подготовки пилотов входили и занятия по прыжкам с парашютом. Перед этим - медосмотр: прыгать доверялось тем, у кого спокойный пульс. А надо было заканчивать выпускной 10-й класс. Трудности увеличивались, но мальчишки преодолевали всё ради мечты подняться на гудящей машине высоко в облака.
В мае, когда грунтовой аэродром подсох, началась лётная практика. Первый полёт, всего в пять минут, вызывал у курсантов ни с чем несравнимые чувства. Николай Федорович рассказывал: «Незабываемо первое впечатление от полёта: инструктор Юдин, обращаясь ко мне, что-то говорит, но я ничего не слышал, мало что видел. Дух захватило, но не от страха, а от радости». Полёты начинались рано утром, до восхода солнца, когда только обозначался горизонт, - до появления восходящих потоков воздуха, мешавших новичкам в пилотировании. Ребятам 17-18-ти лет хотелось погулять, потанцевать, а свободного времени совсем не было. Но всё успевали - и гулять, и летать, и учиться: вечерами на танцы и гулянки «до первых пастухов», а потом бежали от Тумботина до реки и, держа одежду одной рукой над головой, переплывали Оку в районе аэродрома.
В группах пилотов была доброжелательная обстановка, старались помочь друг другу, поддержать. Да собственно, и вся атмосфера аэроклуба была пропитана таким же настроем. О своих наставниках все бывшие выпускники Павловского аэроклуба вспоминали с большим уважением, теплотой и благодарностью.
…По завершению курса учёбы в аэроклубе курсанты сдавали государственные экзамены, после чего получали свидетельства с присвоением звания пилота. «Наших ребят с заводов на время экзаменов освободили от работы, а нам с Сашей Балакиным приходилось одновременно сдавать экзамены и в школе. На письменном экзамене по алгебре я задремал (выспаться не успевал), хорошо сосед толкнул в бок. Но когда перед тобой ясная цель, и силы откуда-то берутся - школу я окончил на «отлично» - вспоминал позже Н.Ф.Нефедов.
Экзамен принимали лётчики, прибывшие из летной школы г.Энгельс. Они же и отобрали для лётных школ десять лучших выпускников аэроклуба; среди них и Николай. Так же успешно он сдаёт экзамены за 10-й класс. Из автобиографии: «В том же году окончил Павловский аэроклуб. После чего добровольно вступил в ряды Советской Армии и был зачислен курсантом в военную авиашколу». Дорогу в жизни 17-тилетний паренёк определил для себя окончательно и бесповоротно: стать военным лётчиком. Никаких колебаний и сомнений!... Мать всё ещё пыталась настаивать, чтобы он шел в медицинский институт, но крылатые машины всецело покорили ум и сердце внешне сдержанного юноши, совершенно вытеснив, хотя бы для сторонних размышлений, всякие мысли об иных вариантах пути в жизни.
…В августе Николай с А.Балакиным прибыли в г.Энгельс, где их зачислили в состав авиашколы.
Декабрь, 1941, г.Ижевск, 19 лет
Лётная практика здесь намного усложнилась, хотя вначале летали на тех же легендарных У-2. Курсанты осваивали фигуры высшего пилотажа: «восьмёрка», виражи, переворот, иммельман, ранверсман, боевые развороты, характерные быстрым изменением направления полёта, необходимые для воздушного боя, а также такие фигуры, как «петля», «бочка» и другие, не имевшие практического значения, но они занимали прочное место в совершенствовании техники пилотирования и развития важней-ших лётных качеств - смелости, решительности, быстроты дейст-вий, высокой скорости и точности реакции. Там же Николай осваивал самолёты Р-5 (разведывательный) и СБ (скоростной бомбардировщик)… В 1941 году летом, после окончания авиашколы, он собирался побывать дома. Перед отлично зарекомендовавшим себя юношей открывалась широкая дорога в авиацию…
дочь Татьяна,
март 2015 г.
Продолжение следует...
Свежие комментарии