Шуршат перелистываемые страницы, а вместе с ними перелистываются и времена.

   Было время языческое (1) с шестью деревянными идолами в Киеве, а среди них главный Перун с серебряной бородой и позолоченным усом.

*******************************************************************************

 И было Слово новгородского князя Владимира Святославича: « Если не обратится кто завтра на реке – будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, - противен будет мне". Решалась судьба веры языческой. Что было чтимо вчера, постепенно становилось   поругаемо.

   Отринули язычество, пришло время  христианское (2). Выстроили в Киеве крестовокупольный шестиярусный каменный храм – Церковь Пресвятой Богородицы. Потекло время с храмами, церквями, монастырями, часовнями…, с новыми заповедями,  живописью, иконописью…, но  не устояло  это время, постигла  его  участь прежнего.

***********************************************************************************

   Взошло Слово пролетарское (3).

Возвеличили и возвысили его выше всех слов. Казалось, что нет справедливее и свободнее  его, и равных нет ему, сильнее слов остальных, устоит, но замутилось от  Слова  время: закраснело всеми оттенками, столкнулись справедливость с несправедливостью, равенство с неравенством,  свобода с несвободой.

Разделилось Слово в себе, а разделенное в самом себе не имеет опоры.

***************************************************************************

   Не оглянувшись на прошлое, опять завели новое слово: перестроечное (4) и смешались времена: прошлого, и настоящего, выхолостили Слово прежнее, а с новым словом растащили, разобрали, разделили и разкусманили всё, что до этого создавали, собирали, строили и возводили…

Что гнали – возвратили, от чего отреклись – приняли и пошло на авось, но  не устоит и это слово. Отступятся и  от него, потому что это слово пришлое и не имеет в себе  корня  русского.

****************************************************************************