Ложка

Он сидел в углу их маленькой кухни, закрыв глаза и тихо улыбался, вдыхая аромат вкусной еды, наслаждаясь покоем, с нежностью вслушиваясь в их всегдашний спор.

Его маленькая любимица, егоза и шалунья ни в какую, не хотела, есть кашу без своей любимой игрушки.
Это была обыкновенная большая деревянная ложка, и хорошего то в ней было, что яркий красно-золотистый рисунок, да еще то, что заполучив её, малышка вмиг успокаивалась, и впихнуть в нее еду можно было, что называется воз и маленькую тележку. Он усмехнулся, знал, что эта маленькая хитруля, непременно вытребует свое «сокловище», как она его называла…
***
В ту осень они с женой поехали на экскурсию по Золотому Кольцу - соборы, монастыри, памятники древности, колокольный звон. Дни еще были по-летнему, теплыми и только летящие паутинки да первые опавшие листья были прощальным приветом уходящего бабьего лета. Жене скоро рожать - пусть отдохнет перед хлопотливой зимой. Они шли по маленькому при - монастырскому базарчику,  любуясь незамысловатыми поделками местных умельцев. Она крепко держалась за его руку, изредка поглядывала на него любящим , нежным взглядом. Будто заворачивала во что–то мягкое и пушистое. И от того на души становилось спокойно и уютно.
- Ненаглядный - вдруг раздался рядом старческий голос.
За ящиком с нехитрыми поделками сидела старушка. Её когда-то голубые, выцветшие глаза, не отрываясь смотрели на него, а по морщинистым щекам, похожие на крупные капли дождя, текли слезы.
- Не сердись сынок - на одном дыхании, изумленно бормотала старая женщина

- похож ты, как две капли воды, на моего погибшего на войне мужа. Век на земле живу, такого ни когда не видела - запричитала старая, утирая слезы.
Они бросились ее утешать. Старушка подняла голову, пристально посмотрела на молодую женщину, тихо, но внятно проговорила:
- Вот ,возьми милая от меня на память, - и протянула деревянную расписную ложку

- у нас в роду исстари ложки резали да расписывали. А эта ложка заветная , зовется Хозяин, Кормилец или по-простому Голова. Есть поверье:  В старину, когда баба домой мужа ждала с дальней поездки или с войны, накрыв стол, клала возле его миски ложку    Голову. Да трижды ею об стол ударяла. Это, стало быть, чтобы он скорее приехал, да чтоб с ним ничего плохого в дальней стороне на пути-дороге не случилось, а если на войне- то не убили и домой к семье вернулся. Плохо, коль при ударах ложка трескалась или не дай бог раскалывалась. Знать беда в дом идет - погибель хозяину несет.
Всю дорогу молода женщина не выпускала даренку из рук, прижимая её обеими руками к груди.
И как он только не старался отвлечь её, развеселить, она грустно молчала. В конец, разозлившись, он в сердцах бросил:
- Ну вы бабы, дуры - заполошные. Ну, нет сейчас войны! Такую тоску нагнали, заразы.
Она порывисто обняла его, прижавшись, выдохнула - «Ненаглядный…»
Они долго стояли крепко обнявшись. Он четко понял тогда, вот сейчас, здесь, в его руках: его жизнь, его женщина и ребенок, его маленькая Родина. Понял, почувствовал, осознал всем своим существом - вот за что люди шли умирать. Умирать защищая.
***
Он открыл глаза. Пора. Доча вывозившись кашей, довольная, победно сжимала в ручке любимую игрушку. Жена стояла к нему спиной, и он знал, как у неё деревенеют мышцы от страха, как сбивается дыхание всякий раз, когда они прощаются. И, как мучительно долго идет время до новой встречи….
Какая же это радостная мука и счастье прибегать домой хоть на час. Увидеть их таких родных, любимых
И, вновь услышать радостное «Живой»...
***
Он спешил на блокпост. Вечером ожидали новый штурм города. Много убитых и раненых. Мало оружия и медикаментов. По душе в очередной раз резануло:
«Господи,  ну кто же из нас когда ни будь, думал , что в 21 веке, в мирное казалось бы время, в своем городе , на своей земле нас будут убивать. Убивать за то, что ты - РУССКИЙ.
Украинцы, татары , чеченцы, грузины, русские -кого только не было в институте и армии. Жили, дружили, любили и ни кому не мешали.
Оба деда погибли в Отечественную, защищая всех от фашизма. Теперь уже новые фашисты пришли убивать нас. Наши фашисты - бандеровцы, доморощенные. Задурманенные наркотиком, со звериной идеологией, беспощадные и кровожадные, продажные и трусливые. Полчище шакалов рыщет по стране, сжигая и убивая, насилуя и забивая - ненасытные в жажде крови и убийств.
***
Это был ад. Грохот минометов и стрекот автоматов разрывал голову. Хотелось лишь одного - тишины.
Его контузило в самый разгар боя. Когда он мало-мальски пришел в себя, бой шёл далеко на окраине города. С трудом поднявшись, шатаясь, он брел, сам не понимая куда, пока с трудом не сообразил, что идет вроде бы по своей улице. И вон там за серой пятиэтажкой их маленький кирпичный домик…
Сейчас. Сейчас он дойдет, и уляжется, уползет эта невыносимая боль в голове и он вновь почувствует пальцы руки. А любимые , заботливые руки выходят , вылечат, успокоят..
**
Куча битого кирпича бесформенной, грязной дымящейся грудой возвышалась над землей. В догорающей оконной раме со звоном лопались стекла и невыносимо, тошнотворно пахло гарью и смертью.
Он стоял над этой догорающей кучей, которая так недавно была ЕГО жизнью, ЕГО семьей, ЕГО домом.
И только чудом уцелевшая среди огня и камней, ярко разукрашенная, большая ложка как поминальная свеча напоминала о навсегда ушедшей мирной и счастливой жизни…

(©28/06/2014 Лариса Ворон.)