Христос воскрес! Хочу сделать друзьям пасхальный подарок в виде старого, но доброго, на мой взгляд, рассказа.

       А в конце марта после двухнедельной оттепели вернулась зима. Подул колючий северный ветер, резко похолодало, и повалил пушистый настоящий зимний снег.
       Трое друзей-студентов, Дмитрий, Василий и Пётр, поздно вечером возвращались с вечеринки на свою квартиру, которую они вместе снимали в целях экономии в одном из спальных районов большого города. Настроение было приподнятое,  душа  требовала продолжения банкета. Поэтому по пути домой друзья основательно затарились в супермаркете и бодро зашагали, предвкушая чудесный холостяцкий вечер в уютной тёплой квартире. 
       Подойдя к подъезду, парни услышали непонятный писклявый звук.
– Слышите? – спросил один из них. – Кто-то плачет.
– Да нет, Димон, – отозвался другой,– это собака скулит. Замёрзла на таком собачьем холоде, вот и скулит.
– Может быть, пустим её погреться на лестничную площадку, – предложил третий приятель. – Холод нешуточный.
        Друзья пошли на звук, доносившийся  из-за угла высокого крыльца соседнего подъезда. Каково же было их удивление, когда они увидели маленького сухонького седовласого старичка с белой жиденькой бородёнкой, почти совсем раздетого, сидевшего в позе «калачика» и тихо поскуливающего. Старик обхватил поджатые ноги  худыми руками, борода его упиралась в колени, спину украшал солидный горб, выпиравший из-под синей майки. Его уже наполовину занесло снегом, который, казалось, совсем не таял на замёрзшем старом теле.
– Что ты здесь делаешь, дедуля? – в один голос воскликнули друзья.
Старик перестал скулить, поднял голову, обвёл молодых людей недоумённым взглядом и с лёгким возмущением в голосе сказал:
– Не видите? Сижу и плачу!
–Ну и что будем с ним делать? – спросил приятелей Дмитрий.
–«Скорую» нужно вызвать, – предложил Василий. – Видишь, синяк у него под глазом. Пусть медики с ним разбираются или менты.
– А может, ну его, – неуверенно сказал Пётр, – а то ещё пришьют нам избиение этого старика. Вылетим из универа, пока будут разбираться, что да как. Не хотелось бы – последний курс все-таки...
– Перестань говорить глупости, – оборвал приятеля Дмитрий. – Давайте заберём его к себе, отогреем сначала, а потом решим, что с ним делать.
– Да я в принципе не против, – начал оправдываться Пётр, – но вдруг, не дай Бог, конечно, он у нас помрёт. Что тогда?
– Я ещё тебя переживу! – обиженно отозвался  из своего заснеженного угла старик.
– А как ты здесь очутился, дед, где твой дом? – наклонившись к старику, спросил Пётр.
– Дела у меня здесь, а дом мой очень далеко. Тут одни такие уже задавали мне вопросы, а потом сказали, что это я холод принёс, избили, раздели и мешок отобрали. Такие же, как вы, были – молодые, подвыпившие.
– Ты нас не бойся, дедуля, – сказал Дима, – мы не такие. Пойдём с нами, отогреешься, подкрепишься, отдохнёшь. Там посмотрим, чем помочь твоей беде.
– Чего уже мне бояться? – огрызнулся старик. – Взять с меня нечего. Помогите подняться, раз уж решили помочь дедушке.
        Молодые люди поставили страдальца на ноги и повели к себе в квартиру. Там они приодели его в спортивный костюм, пожертвовали тёплый свитер и шерстяные носки. Затем накормили, напоили подогретым вином и крепким чаем. После второй чашки чая старик раскраснелся, на лбу выступила испарина.
– Знатный у вас чаёк, ребятушки, – похвалил он хозяев.
– Отогрелся? – спросил Пётр. – Теперь расскажи нам, кто ты, откуда, как тебя зовут.
– А что рассказывать? Всё равно не поверите, даже смеяться будете.
– Но хотя бы как зовут тебя, можешь сказать? – подключился к разговору Василий.
– А кличут меня Иван Иванович Морозов, – гордо произнёс нежданный гость.
       Друзья засмеялись.
– Ну вот, я только фамилию назвал – и вам уже смешно, – обиделся старик.
– Не обращай внимания, Иван Иванович, – сдерживая смех, сказал Дмитрий. – Просто фамилия у тебя соответствующая обстоятельствам, при которых мы тебя нашли. И всё же, Иван Иванович, как ты оказался в такой ситуации?
– А смеяться не будете?
– Не будем, не будем, – заверили друзья.
– Точно?
– Точно, точно!
– Ну, хорошо, тогда слушайте. – Старик поёрзал на стуле, усаживаясь поудобнее. – Ну-ка плесни ещё чайку с вареньицем, Димочка. Обожаю вишнёвое. У нас такого нету.
– Да не томи ты, дед, рассказывай, – не выдержал самый нетерпеливый из друзей     Пётр.
– Ишь ты, какой прыткий! Ладно, слушайте. Обычно мы прибываем на Новый год, но я приболел на этот раз и отстал от братии. А заказы выполнять-то надо. Ребятня подарки всё одно ждёт. Обманывать надежды грех. И большой грех. Вот я, как только оклемался маненько, сразу пожаловал с подарками. Вот только, беда, не все успел разложить – на разбойников набрёл возле вашего дома. Теперь даже не знаю, как быть.
– Ты чё это, дед, под Деда Мороза косишь? – воскликнул Василий. – От какой фирмы «морозишь»? Я тоже на первом курсе подрабатывал на Новый год Дедом Морозом.
– Ты, милок, не путай грешное с праведным.  У тебя подработка была, а у меня служба такая. Совсем разные вещи – понимать надо!
– И сколько тебе за службу платят? – не унимался Василий. – Мне за каждую квартиру по десятке платили от фирмы, и ещё, бывало, хозяева чего-нибудь дадут, если на щедрых нарвёшься. В общем, даже совсем неплохо получалось.
– Вот темнота! – воскликнул дед. – Да я сам кому хошь могу заплатить! Хе-хе-хе! По десятке за квартиру! Насмешил! Ежели разнесёшь детишкам подарки, которые я задолжал, так я тебе в десять раз больше дам – по сотке за квартиру. У меня шесть детишков осталось – вот тебе шесть сотен честно заработанных.
– Во дед даёт! – изумился Пётр. – Видать, вино здорово в голову шибануло. Мы тебя подобрали в одной майке и трусах, а ты нам про подарки и деньги заливаешь!  Похоже, совсем с головой не дружишь.
–Молодец, что напомнил, – невозмутимо отреагировал на реплику Иван Иванович. – За добрые дела нужно всегда благодарить. Вы меня подобрали, обогрели, напоили, накормили, и за это я должен вас вознаградить. Подумайте, что кому надобно, и просите, не стесняйтесь.
– Ты и впрямь, как Дед Мороз, разошёлся, – усмехнулся Василий. 
– Ну, почему же «как»? Я и есть самый что ни на есть настоящий Дед Мороз!
– А если ты Дед Мороз, то почему тогда не наказал тех уродов, которые тебя обобрали? – спросил Пётр, надеясь поставить старика в тупик.
       Иван Иванович ненадолго задумался, потеребил свою бородёнку, вздохнул тяжело и ответил:
– Видишь ли, Петя, не обучили меня злым делам, только добро и умею творить. Хотя иногда хочется сделать какому-нибудь негодяю пакость, но я не знаю как… Не обучен, одним словом. Подарки  там, просьбы всякие, пожелания – всегда пожалуйста! А вот зло не по нашей части. Вот о чём ты, Петя, мечтаешь?
– Ну, уж этого в твоём арсенале, дедушка, точно нет. В мешок не влезет!
        Парень рассмеялся, а вслед за ним рассмеялись его друзья. Старик обвёл их хитрым взглядом, подождал, когда они  успокоятся, и назидаьельным тоном сказал:
– Нет, я, конечно, вас, ребятушки, понимаю – выросли из того возраста, когда в сказки верят. Но уверяю вас, что я хоть и не Господь Бог, а кое-что тоже могу. Вот ты, Василий, например, бредишь машиной. Не можешь равнодушно пройти мимо красивой иномарки; бывает, что по нескольку раз обойдёшь вокруг понравившейся машины, налюбоваться не можешь. Один раз тебя даже приняли за угонщика и едва не накостыляли, как мне давеча.
Улыбки сползли с лиц приятелей в один миг. Это была чистая правда!
– Да не смотри ты на меня так! Никто мне не говорил – сам знаю.  А хочешь, я подарю тебе самый крутой джип, какого ни у кого нет в городе?
– Не сыпь мне соль на раны, старик! – взмолился Василий.
– Ладно, Вася, не тушуйся. Будет тебе джип, – ласково сказал Иван Иванович и, обращаясь уже к Петру, спросил: – Ну, а ты, Петя, чего бы пожелал, пока я добрый? Только погоди загадывать то, чего я не смогу исполнить. Парень ты неплохой, но жадноватый. Уж больно деньги любишь. Рокфеллеры не по моей части, но одарить щедро мне вполне под силу. Поэтому будь реалистом, иначе останешься ни с чем.
– Чудной ты дед, ей-богу! – воскликнул студент. – Сам без порток, а строишь из себя… Ну хорошо, если ты такой щедрый, можешь исполнить мою заветную мечту?
–  Смотря какую.
– Я всегда мечтал стать миллионером. Но не рублёвым, как ты сам понимаешь, а в конвертируемой валюте.
Старик довольно хмыкнул и сказал весело:
– А я-то уже было подумал! Будет тебе миллион, будет, не сумлевайся! Ну, а ты, Димочка, чего для себя желаешь? Что-то я тебя не совсем понимаю. У тебя такая каша в мозгу… – Иван Иванович покачал головой, выражая недоумение.
– Да мне ничего такого и не надо, – сказал Дмитрий. – Мне бы от недостатков своих избавиться. Уж очень я ленив и неорганизован. Мне бы трудолюбия побольше, и тогда я бы сам всего добился. Но трудолюбие не вещь – его  в мешок не положишь, даже если ты Дед Мороз, дедушка.
– Как знать, как знать, Димочка! – старик загадочно улыбнулся в свою жиденькую бородёнку и попросил: – А налейте-ка мне ещё чайку, ребятки.
– Пей на здоровье, дедуля, – сказал Василий, наполняя чашку старика ароматным чаем, – этого добра у нас хватает. А когда ждать твоих щедрых подарков, Дедушка Мороз?
        Шутливый тон юноши явно не понравился Ивану Иванычу. Он недовольно крякнул, потянулся к вазе с печеньем, взял одно, размочил в чае и неторопливо съел, запивая горячим напитком.                После затянувшейся паузы старик  сказал с лёгкими нотками обиды в голосе:
– За чай оно, конешна, спасибо, но напрасно вы тут иронизируете. Стар я, чтобы шутки шутить. Вы ко мне с добром – и я к вам с тем же. 
– Да ты не обижайся, – примирительно произнёс Василий. – Просто мы уже давно выросли из того возраста, когда верят в Деда Мороза. 
– И напрасно! – укоризненно воскликнул Иван Иванович. – Ложитесь спать, а утром ищите свои подарки, как и полагается, под подушкой. А я тут на кухне подремаю маненько на мягком уголке.
– А и вправду, ребята, пора уже ложиться, – согласился Дима, – а то как бы на лекции не проспать.
         Друзья не возражали и охотно пошли в комнату  готовиться ко сну. Уже лёжа в постели и погасив свет, Пётр пошутил шёпотом:
– Васька, ну и жёстко же  будет тебе спать, когда под подушкой машина появится.
– Тебе тоже не мягко придётся на твоих миллионах, – огрызнулся друг.
– Ничего, потерплю. Свои миллионы не жмут.
– Ну и я переживу.
– Я уже чувствую запах бензина. Васька, выкати на улицу свой джип.
– Петруха, не шурши купюрами.
         Друзья дружно захохотали, прикрывая рты подушками.
– Да угомонитесь вы, – попытался успокоить приятелей Дмитрий. – Пошутили и хватит. Давайте спать.
– Ага, тебе хорошо,– не унимался Пётр, – тебе твоё желание на голову не давит, как нам с  Василием.
И снова друзья прыснули со смеху. На этот раз не удержался и Дима.
– Да ну вас, – сказал он, отворачиваясь к стене. – Точно проспим на занятия.
– Не боись, не опоздаем, Васька нас на джипе подвезёт.
         Опять последовал взрыв хохота, сдерживаемого подушками. Хорошее было у ребят настроение, с ним они и уснули. 
         Первым проснулся Дмитрий и пошёл на кухню готовить кофе, чего с ним раньше не случалось, так как он больше других любил поспать. В кухне вместо старика он обнаружил на столе записку следующего содержания:
          «Доброе утро, Димочка! 
Идёт резкое потепление, и мне нужно торопиться домой. Спасибо за чай и приют. Свои обещания я выполнил – ищите сюрпризы под своими подушками. Но у меня есть условие: вы должны купить и занести подарки от моего имени нескольким детишкам, к которым я уже не успеваю  (список на обратной стороне листа).
        Будьте всегда добрыми и отзывчивыми к чужой беде – и вы убедитесь, что мы существуем.
        С любовью и уважением, И.И. Морозов».
– Ничего не понимаю, – пробормотал Дмитрий и побрёл к своей кровати, чтобы заглянуть под подушку. 
        Откинув ее, он увидел ещё одну записку и, лежащий на ней перстень из белого металла с узором в виде снежинки. Записка гласила: «Пока будешь носить этот перстень, ты будешь делать всё правильно. Он напомнит, если забудешь. Придёт время, ты передашь его своему сыну. И.И.М.»
– Эй, лодыри, вставайте! – завопил Дима не своим голосом.
– Чего разорался с утра пораньше? – недовольно пробурчал Василий.
– Да вставайте же, говорю!
– Ну в самом деле, чего ты так разоряешься? – подал голос сонный Пётр.
– Я сейчас на вас посмотрю, когда вы кое-что узнаете про вчерашнего деда. 
– А где дед?
– Ушёл!
– Чё, спёр что-нибудь? –подхватился на ноги Петя, окидывая взглядом комнату. Потом облегчённо вздохнул и сказал: – Мой ноутбук на месте, а больше ничего особо ценного у меня нет.
– Ты лучше под подушку загляни, – посоветовал Дима.
– Чего я там не видел? – недовольно проворчал приятель.
– Я тоже так думал, пока не увидел вот это! – Дмитрий показал друзьям сверкающий перстень.
         Возникла минутная пауза. Все зачарованно смотрели на необычное ювелирное украшение.
– Это было под подушкой. И записка. Может, и у тебя что-то есть? Посмотри, не бойся!
        Пётр осторожно поднял свою подушку и увидел записку, на которой лежала банковская кредитная карточка. 
– Прочти! – предложил Сергей.
– «Здесь ровно миллион в СКВ, как ты просил. Код – дата твоего рождения, но лучше сменить. Надеюсь, что потратишь деньги с умом. С уважением, И.И.М.» – неуверенно прочитал записку Пётр и добавил удивлённо: – Вот это да!
– Ребята! – вдруг воскликнул срывающимся голосом Василий, потрясая над головой ключами от автомобиля. – Смотрите, что у меня было под подушкой! А вот ещё техпаспорт на моё имя и записка! Вот, вот, смотрите, смотрите!
– Читай! – в один голос крикнули друзья.
– «Подарок во дворе, на права сдашь сам – тут я тебе не помощник. Береги мой подарок, но ещё больше себя и пассажиров. Ни гвоздя тебе, ни жезла! И.И.М.», – прочитал записку Василий и попросил: –          Братцы, ущипните меня! Я не сплю?
       В это время запищал брелок, возвращая всех в реальный мир.            На улице  надрывалась на разные голоса сигнализация автомобиля. Ребята кинулись к окну и увидели огромный чёрный джип, весело подмигивающий жёлтыми огнями габаритных фар.
–Отключай эту пиликалку, – сказал Пётр, – нажми кнопочку на брелке.
– Да погоди ты, – отмахнулся Василий, – дай насладиться прекрасной музыкой! Это же Паваротти, Каррерас и Хворостовский вместе взятые!
         Он бы слушал и слушал, но вокруг машины стали собираться возмущённые соседи. Пришлось отключить.  
– Теперь точно знаю, что это не сон, – радостно сказал счастливый обладатель авто. – Сигнализация тому подтверждение. Работает!
         В это время Дима заметил на выходе со двора знакомую сгорбленную фигуру Ивана Ивановича. Прежде чем скрыться за углом дома, старик обернулся, посмотрел в их сторону, и Дмитрий был абсолютно уверен, что дед весело подмигнул ему, хотя видеть этого никак не мог из-за большого расстояния.
– Смотрите, смотрите! – закричал он. – Это же наш Иван Иванович! Он уходит!
– Где, где? – в один голос воскликнули друзья. Но старика уже не было видно. Он скрылся за поворотом, словно растаял.
         Универ на сегодня отменялся. Нужно было закончить миссию Деда Мороза, а заодно и проверить кредитку Петра.
                                        *         *        *
         Прошло двадцать с небольшим  лет.  Пётр быстро убедился, что миллион – совсем небольшая сумма, особенно если полюбить казино. Иногда, встречаясь с друзьями и вспоминая тот незабываемый случай с Дедом Морозом, он с сожалением повторял:
– Пожил я, конечно, красиво пару лет. Мир посмотрел, в лучших казино ставки делал, бывало, хороший куш срывал, правда, больше всё-таки проигрывал, но разве в этом суть? Об одном жалею: маловато я тогда попросил у дедули, поскромничал. Думаю, он и на миллиард раскрутился бы. Вот тогда бы я…
          Он никогда не договаривал, что бы он тогда сделал, но друзья не сомневались, что итог был бы тем же.
          Василий целыми днями проводил в гараже, уделяя старой иномарке больше времени, чем семье. Его жена не без оснований полагала, что супруг больше любит свою машину, чем её. Это служило поводом для частых ссор и упрёков. Семью от распада спасало только то, что Василий был непьющим и, в сущности, добрым человеком. Однако по-настоящему счастлив был Василий только в своём гараже, когда никто не мешал натирать до блеска каждую деталь в любимой машине.
          И только Дмитрий был абсолютно счастлив и выполнил своё предназначение на земле:  построил дом, посадил дерево и вырастил сына, которому на совершеннолетие подарил тот самый перстень. Сыну перстень теперь был нужнее.