Итак, отделение неврологии обычной больницы, с небольшой поправкой - сюда не везут больных "Скорой помощью", сюда мы приходим по предварительной записи с уже имеющимся диагнозом - на долечивание. Предполагается, что все мы станем постоянными посетителями этих стен, по графику, дважды в год.
Нашу палату комплектуют обычно - двое полегче, одна женщина посложнее, чтобы была некая помощь, как мы предполагаем. Ночных нянечек здесь нет, так как нет тяжелых больных.
Так сложилось, что в нашу палату попали три разновозрастные больные с разными диагнозами. Я и соседка - можно сказать, здоровые, те, которые не хотят неприятностей, потому стараются подлечиваться, получив первый звонок.Третья же больная - женщина на 81м году жизни, уже после инсульта, но больше с признаками возраста, чем болезни. Дочь поместила её именно на поддержание - жалуются больше всего на слезливость. Ну, это один из последствий инсульта - неустойчивость настроения. А так бабуля спокойненько рассекает по коридору, перемещается по палате, пытается нас "строить", возражая против открывания окна хоть чуть-чуть, а окна - пластиковые, никакого признака свежего воздуха или сквознячка. Ловим минуты отсутствия - открываем-закрываем, но все равно получаем раздраженное ворчание.
Ничего, в пятницу выписка и бабулю переместят, простите, ближе к туалету (наша палата самая дальняя от "цивилизации").
То, что произошло на второй день лечения, не поддается осмыслению. Баба Шура, услышав, что начинается обед, рванула в туалет и посреди коридора при скоплении народа как-то странно легонько так сползла по стене и возопила. Очевидцы посчитали, что она ударилась рукой о дверь, однако старушка кричала отчаянно - Нога, нога! Ой, как больно!
Больница есть больница - мгновенно появилось средство передвижения - вот эти передвижные носилки на колесиках, женщину мгновенно же препроводили на рентген, все время передвижения туда и назад она кричала. Что интересно, что вернули её назад буквально через полчаса, под крики аккуратно перегрузили на кровать, персонал был достаточно спокоен - никаких видимых проблем не было, так что ожидали благоприятного заключения рентгенолога, которое и получили: сделан снимок в двух проекциях, ни перелома, ни трещины не обнаружено. Чтобы был вывих - не похоже, была бы отечность.
Вот тут понимаешь, как отзывчивы люди - все отделение сосредоточило внимание на бабуле - заглядывали, расспрашивали нас.
А для нас начался ад!
Стенания и крики чередующиеся. Вызвали дочь, она включилась в уход за матерью. Мы замечали, что дочь строга с матерью, иногда резка, соседние палаты стали обсуждать, как же так? Но мы с соседкой быстро поняли, что обращаться можно было именно так - малейшее смягчение тона, проявление сочувствия немедленно вызывало шквал просьб - одну за другой, оставалось только бегать вокруг кровати и пританцовывать, принося и относя, охлаждая или добавляя горячей воды. И чай не так заварен, и облили её, когда пытаются попоить, к ногам прикоснулись не так, снимая или вскоре надевая носки. И эти претензии все к нам с соседкой, будто мы стали сиделками оплачиваемыми и с нас требуют соответствия.
Дочь к вечеру ушла, мы остались один на один с бабой Шурой. Кто ей поможет, если не мы? Укольчики ей сделали, таблеточек надавали и ожидали, что все мирно уснут. Однако не тут-то было. Каждое движение почему-то вызывало вопли, будто там оскольчатый перелом. Это утром врач нам разъяснил - ей просто недостает внимания. А ночью я каждые полчаса - час вынуждена была её поить - каждый раз поднимая правой рукой бабулюшку вместе с подушкой, которую ей дочь принесла дополнительно - бабуля любит спать на высоких подушках.
Днем я не чувствовала, что у меня прострел слева в пояснице (я с ним пришла), так у меня схватило правый бок.
И все время было раздвоение чувств: должно быть, бабуле очень плохо, так она кричит при малейшем движении, но никаких повреждений у нее не было, даже никаких синяков не наблюдалось.
Начала сомневаться дочь, не может человек просто так кричать от дефицита внимания!
Вызвали консультанта - ведущего невролога города. Заключение - постинсультное состояние, ничего больше.
Как с этим жить дальше - мы с соседкой не знали.
С одной стороны стенающая старушка, с другой стороны - множество признаков спекуляции положением, спокойное лежание в наше отсутствие и только мы входили - начинались стоны, переходящие в крики, а с третьей стороны - свои болячки, у каждой их немало.
Нянечки днем отлично с ней справлялись. Крики возникали, но быстро заговаривались опытными женщинами. Особенно баба Маша отлично управлялась - не умолкая ни на секунду, мгновенно усаживала, укладывала стул в качестве опоры, кормила, поила, обихаживала. Но санитарки в 8 вечера уходят и на ночь мы оставались втроем. Поговорили между собой и высказали бабе Шуре всю нужную информацию: что нам не разрешают к ней прикасаться, так как мы неопытные сиделки, можем навредить, что помогать мы ей будем, но просим понимать, что мы - тоже больные, потому просим иметь совесть. Мой монолог, высказанный твердым тоном, она выслушала сосредоточенно, оставила без ответа, но, похоже, задумалась. Хотя продолжала время от времени стенать, но реагировали мы только на прямую просьбу в чем-то помочь.
Обратили внимание, что к Богу она обращается весьма требовательно, с претензией, за что же он её так наказывает. Больше обращалась к маме, которая почему-то её бросила.
Когда я прокомментировала: тетя Шура, уж мать-то не беспокойте, Вы уж давно сама мать, должны думать и о том, что дочери тяжело за Вами ухаживать, смотрите, она ездит в один конец 4 часа, да столько же назад. Саратовцы знают, что такое из пос. Сокол доехать до Заводского района, до подстанции, по пробкам-то!. Про мать услышала дочь... И мгновенно её глаза наполнились слезами: Ты к матери обращаешься за помощью? А когда ты нас, двоих девчонок-двойняшек подбросила этой твоей матери и она нас всю жизнь воспитывала - тебе не было стыдно? А когда нам было по 14 лет, ты нагуляла еще и Олега и тоже матери сбросила? Я вырастила Олега! Тут бабуля совершенно спокойным и трезвым, не больным голосом, высказалась: Я вас не бросала, я вам 14 посылок послала!
Вот тут все добрые чувства погасли! И стало понятно, насколько женщина, сама уже на пенсии, может еще хоть на людях терпеть, как-то сопереживать и ухаживать, приспосабливаться к эгоистичной старушке, которая выстроила свою стратегию и следует ей, задействуя всех вокруг, даже посторонних людей, реагирующих адекватно на пожилого человека, которому нужна помощь.
И все равно точит сомнение: неужели человек мог так хитро разработать способ существовать, как утверждала потом дочь - специально изобразить падение, чтобы все возле нее закрутились (оказывается, дома неоднократно такие прецеденты были, но ни один раз бабуля не упала мимо ковра или дивана, на голый пол). И каждый раз, когда дочь высказывала подобное, бабулин тон становился злой, слова звучали жестко и недобро. И все время в глаза дочери она к ней обращалась слабым голосом "доченька, милая моя", а вслед ей, когда та выходила из палаты, слышалось опять жестким, мстительным тоном: Чтоб ты провалилась.
Выписывали нас вместе, в один день. Соседка получила больничный и слиняла мгновенно, я, получив документы, убралась из отделения дожидаться дочь внизу, в холле больницы, зная, что она приедет не раньше, чем через 2 часа - настолько нестерпимо было находиться в этой палате, под слезы бабы Шуры: как же я без вас буду?
Все обратили внимание, что наше лечение было неординарным. Спали мы в палате, а в течение дня сидели в холле или коридоре отделения, время от времени заходя, проверяя, как дела и опять "линяя" в коридор.
И все равно угрызения совести. Человек в таком возрасте может творить, не понимая, что делает, по-видимому. И пока он жив, окружающие должны учитывать все эти особенности ситуации и как-то приспосабливаться, облегчая и его жизнь.
И опять желание - я не хочу дожить до такой жизни. Готовлюсь к разговору с дочерью - здесь, на берегу, нужно договориться, понять ей, как себя вести, не обижаться, быть требовательной, иначе не заставишь выполнить нужное мне же, щадить ей и себя же, не позволять сесть на шею, так как может получиться, что я не буду понимать, что творю. Думать об этом больно, но еще больше жаль дочь, она дочь хорошая, ей может туго прийтись.
Вот что я опять вынесла из лежания. Плюс отличный массаж, просто умопомрачительный, сносное электролечение, веселое общение с инструкторшей ЛФК в ходе занятий, приличное питание, неплохое лечение, то, что мне было нужным, внимательный, спокойный персонал, ночами стороживший другую бабулю, все время собиравшую вещи, одевающуюся и куда-то идущую, терпящих третью бабулю, которую невозможно было переслушать - и это все только в течение 10 дней.
Одни уходят - другие приходят. Для персонала это обычная жизнь, текучка, беготня, приспособление к каждому, поток бумаг.
А мы приходим со своими "тараканами" и уходим с ними же или другими.
Жизнь продолжается. Только у меня появилось желание в определенный момент переключить тумблер, отключив себе ток, когда поймешь, что ты уже становишься овощем.
Свежие комментарии