ИЗУМРУДНЫЙ ОГОНЁК

                                                                                               «В сознании всегда есть место чуду».

   После войны в Афганистане он стал приметным человеком. Не по своей внешности. Воткни его в толпу, и его лицо сольётся с другими лицами, а потом вытащи назад и не  увидишь ничего примечательного.

   Приметным он стал потому, что начал верить в различные дурные приметы, доводившие его до мнительности, что он неизлечимо болен.  Напряжение на войне отбивало все болезни.  Его сущность концентрировалось в одной цели: выжить, а мелкие неприятности, наскакивавшие на него, он отметал, как шелуху. Он даже не жил, а существовал в сугубо личных привычках инстинкта, чувствах, сознания. Это привело его к суженной  системе восприятия окружающего, в котором первое место занимало своё «Я», так как он думал,  что, не защитив себя, он не сможет больше защищать других.

   В этой системе  он научился убивать. Он не то, что не пытался выглянуть за её пределы, он просто не мог, так как в прошедшие несколько лет находился в скомканном, извращённом, заутюженным  и замороженным убийствами  мире. А когда он оказался вне  этой системы, и вышел в мирную жизнь, он стал растерянным и, как ему казалось, даже  лишним из-за  своих мыслей, которые были вирусами военного прошлого. Он заражал ими окружающих, сам того не понимая  тем самым  отталкивал и отчуждал их от себя.  

   Он чувствовал, что его никто не подстерегал, как было на  войне. Его враг был внутри, невидимый и безликий. Болезни, словно ворохом посыпались на него, распуская свитые в окопах в комок нервы. Достаточно было лёгкой, незначительной  боли  ущипнуть его тело, скользнуть, словно лёгкий ветерок, как  испуг переклинивал воображение, ломал остатки здравомыслящего   сознания, которое  выдумывало кучу болезненных, запутанных  мыслей и опасностей. Это доводило его до паники. А паника вызывала страх, который  мучил и калечил  и без того его затеснённое восприятие, сужая его до пределов щели, через которую он рассматривал окружающее. К врачам он не обращался, так как опасался, что они примут его за сумасшедшего.

   Однажды, прогуливаясь тёмным утром, он увидел вдали городскую вышку, наверху которой светились два красных фонаря, а в середине ещё два красных фонаря. Они были похожи на кровавые глаза, а между ними стелилась темень

- В эту темень я, видимо,  скоро и нырну, - сказал он.- Не выдержу.

   Ночью он не мог спать. Воображение доводило его до приступов, после которых он часами лежал неподвижно,  пытаясь склеить разбегавшиеся мысли и чувства  воедино. Мысль о бессоннице так засела в его голове, что вечерами он уходил в маленькую комнату, закрывался и никого не пускал, надеясь, что тишина нагонит сон. Если ему и удавалось на короткое время уснуть, то просыпался он с воспоминаниями о военном прошлом, которое казалось ему настоящей, полной сил жизнью.

   Как-то  поддавшись сцепившимся между собой  мыслям, которые, словно раздирали его голову, он встал ночью и вышел на улицу, не соображая, куда же он хочет идти. Он посмотрел на красные фонари на городской вышке. Ему казалось, что они расстреливали его, жгли, палили, превращая в пепел. Он чувствовал, как слабеет, клониться к земле. Он упал бы, но рядом с вышкой он заметил, почему он раньше не обращал на неё внимания, звезду, испускавшую яркий изумрудный свет.

   Он долго и внимательно смотрел на неё, как на чудо, чувствуя, как из души постепенно стали исчезать страхи о болезни, вместо которых появлялась мысли об уверенности в себе. Они шли волнами, выпрямляя смятое и измученное  сознание, выметая из себя мысли о  себе, как о лишнем человеке, пробегали по всему телу и были настолько сильными, что он вначале улыбнулся, а потом тихо засмеялся. Ему казалось, что это смеётся  не он, он давно не слышал свой смех, но рядом никого не было, и он уверовал.

   Возвращаясь, он с удивлением рассматривал свет в окошках просыпающихся домов, который он раньше не замечал, погруженный в себя, но всё равно,  держа в душе загоревшийся изумрудный «огонёк», он  думал, что на свете нет  ничего  вечного, что всё является уходящим и приходящим, в потоках которых находится человек...