Религия

ОТТЕНКИ ДУШИ... Валерий Рыженко

ОТТЕНКИ ДУШИ

Смена настроений души подобна смене времён года. Весело на душе, словно весна хлынула, порадовался, а потом перемещалось, и осеняя тоска, как капканом горло захватила. Вцепилась так, что сердце заходится, а в голове, словно пустыня бескрайняя поселилась.

Это прошлое заглянуло в душу и стало раскачивать мысли и чувства.

Воспоминания разные. Все не ухватишь, но в каждом всегда имеется капля яда, которая начинает отравливать сознание. Начинаешь её выскребать, а она превращается, словно в зеркало, в котором видишь, как сгущается вечерняя темень, а в ней появляется плачущее лицо матери, и я слышу её слова: опять отец пропил все деньги, чем кормить вас буду. Картинка схлопывается, но яд сделал своё дело, запустив чёрно-белый фильм, в котором крутится и вертится разноликость, тычет в тебя пальцем и шепчет: ты, ты..., избавиться от неё никакие волевые усилия не помогают, но на этот случай имеется водка.

Она начинает будоражить воспоминаниями о Питере, в который я срывался ночью. Почему ночью? – и сам не знаю. Я будто убегал из Москвы, чтобы никто не видел.

Мчишься на машине, словно по аэродрому. Она летит, как птица. Колёса наматывают вёрсты. Хлобыщет ветер, так и норовит опрокинуть машину, свет рвёт в клочья темноту. Какой задор и лихость. Бесшабашность. Камешек может опрокинуть тебя в кювет, но азарт смывает чувство страха, сгребает мысль в одну цель: вырваться из темноты и добраться до рассвета, окунуться в первые солнечные лучи. Понимаешь, что это не зависит от тебя, рассвет придёт тогда, когда должен прийти, но человек зачастую путает своё желание с необходимостью природы, жизнь которой не подгонишь, не замедлишь.

Иногда вместо машины самолёт. Когда он идёт на приземление, то словно коршун вцепляется в посадочную полосу. Возле окна в зале прилёта аэропорта Пулково тебя ждут. Толкая, сбегаешь по трапу.

Питер, Фонтанка, Финский залив. А что в заливе? Когда-то в нём было тёплое отражение обнявшихся мужчины и женщины, а потом проглотило холодное отражение их. Было одно целое, непротиворечивое, пробивавшееся через жёсткие, хлёсткие ветры и дожди, носившиеся в душе, а потом рассеклось, развалилось на две отчуждённые половины из-за яда ревности, которая пропитывала длинные расстояния от Москвы до Питера и короткие встречи. Хотелось укоротить расстояния и удлинить встречи, да ведь это могут только физики, они своей буйной фантазией сворачивают пространства. Настроение зашкаливает до нуля, в пустоте которого, обрамлённой кругом, медленно с грустным придыханием ищешь слова. Душа, как из косяков сложена и пошло косить. Светлое слово чистотой наполнят, но у него не бесконечная сила. Натолкнётся на хмурое, искалеченное, и начинают меряться, кто кого. Слов безмерно много, зароешься в них, ворохом ссыплются, пробегают безмятежно, но всегда найдётся одно и ударит по больному месту, а боль и выхлестнет те слова, которая она накопила.

Все, как-то

Скучно,

Грустно,

Беззвучно.

Грустно смотреть на сирень под окном.

Скучно болтать просто так, ни о чем.

Шлёпает дождик беззвучно по лужам

Жёлтые листья все кружат и кружат.

Грустно – не грустно.

Скучно – не скучно.

Мысли и чувства с душой не созвучны.

Выскребли душу унынья, сомненья

Мучают призраки и привиденья.

Скучно и грустно, беззвучно кругом.

Осень простилась с последним листком.

А порой захватит слово и вырвет из осени и в весну возвратит. Попробуй, пойми, к чему душа больше тянется к тому, что вверху написано или к тому, что внизу сказано? А может и не стоит задаваться таким вопросом. Пусть говорит. Не насилуй её и не пытайся перестроить на тот мотив, которые другие подсказывают. Ведь мы разные. Послушаешься, захватишь мысль - подсказку, а потом и будешь мучиться и клясть себя, что получилось-то хорошо, да только не по душе твоей.