На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Кому за пятьдесят

12 642 подписчика

Свежие комментарии

  • Наталия Перуница
    Вот еще тема для обсуждения -  зачастую нас такими дуболомами представляют! Типа деградация в чистом виде. Только дег...Психологический т...
  • Наталия Комлева
    А что ж это она, бедная, так позеленела и перевернулась?Психологический т...
  • Галина Чужая
    А чего тут искать-то? На первой секунде видно её - у ноги старика.Психологический т...

Альманах "Милый друг" Второй выпуск

***

 

А открываться будет рассказом Сергея Стенникова, ушедшего от нас 4 декабря 2015 года. Это будет еще одним доказательством, что мы помним этого прекрасного человека....

 

            ************************************************

  Откуда она появилась в нашем дворе в один из летних дней никто не знает. Но то,что её появление не осталось незамеченным это помнят многие. Эта собака тут же обратила на себя внимание всех, кто находился во дворе и прежде всего детишек. Они подошли к ней начали гладить и удивительно, она послушно пошла за малышнёй помахивая хвостиком, скоро они вместе бегали по двору. Её шерсть обладала необычным окрасом. Он был ярко рыжий и местами переходил в золотистый. Собачка скорее всего была метисом колли потому что была тонкостой и внешне напоминала эту породу.

  Буквально на второй день, я узнал, что эту псинку приютила семья.
Каково же было моё изумление когда увидел семейство моего бывшего однокашника с этой собачкой. Дима, так зовут моего товарища, женился на Ирине, девушке из соседнего подъезда, папа которой был большим начальником у нас на заводе. Когда он выдал свою дочь за моего одноклассника, он обеспечил их четырёхкомнатной квартирой в нашем же доме и пристроил зятя заместителем начальника Опытного производства с перспективой карьерного роста. Димка был насквозь положительным парнем. Я подозреваю,что он даже не пробовал выпивать и курить. Он был спортивного телосложения с открытым лицом. Полагаю, лучшего жениха для Ирины быть не могло. Надо сказать, что и Ирина под стать супругу, красавица, с точёной фигурой. С ними в отремонтированную квартиру перебралась Димина мама. Высокая, грузная, неулыбчивая дама с римским профилем.

   В 1995, когда происходили эти события у четы Астаховых уже было двое погодков, девочка и мальчик восьми и семи лет. Я видел их играющими с собачкой каждый день.        Наконец, в один из дней я повстречал Димку и выразил ему свою благодарность за то, что они приютили собачонку. Он улыбнулся и сказал мне.

- Дружище, ты не представляешь, как счастливы дети, мы с Ириной так довольны, что взяли её, у неё ангельский характер. Только одно меня тревожит.

  И улыбка сошла с его лица.

- Маме,  не нравится Золотинка, это дети решили так назвать собачку.

  Я сказал : " Димка, не переживай. Может, со временем притрётся. А Золотинка замечательное имя. И услышал:" Ты не знаешь мамы. Видимо она ревнует, ведь дети и раньше к ней были не очень расположены, а теперь и вовсе отвернулись."

   Я неплохо знал маму своего товарища. Совершенно ясно ,что парню не позавидуешь. Он метался, пытаясь примирить жену и мать. Я знал, что она неустанно укоряла его тем, что если бы она не пожертвовала своей личной жизнью, он бы никогда не получил высшего образования. У него была ещё старшая сестра, которая не выдержав нотаций своей мамаши, ушла в общежитие, а потом выскочив замуж, уехала с мужем в Екатеринбург по распределению. Там они, по рассказу Димки, разбежались, но квартира осталась за ней. Сестрёнка звала маму к себе, так как родилась дочка и ей нужна нянечка. Но мамаша была глуха к призывам дочки.

  Закончилось лето и началась школьная пора. Золотинка подолгу оставалась одна забиваясь в угол и тихо лежала, стараясь не попадаться на глаза мамаше. Приходя из школы, дети тут же бежали выгуливать Золотинку в сквере у озера. Потом возвращались домой, мыли лапы собачке и запускали в свою комнату. Это было лучшее время для Золотинки, она могла находиться в комнате с детьми до утра, а потом всё повторялось снова. Как - то я мельком увидел Димку, у него было затравленное лицо.

- Она требует, что бы мы избавились от Золотинки. Только через мой труп-произнёс мой приятель сквозь зубы.

- Этому не бывать.

  У него блеснула слеза в глазах.

  Однажды в отсутствие хозяев. Мамаша вызвала сантехника. Засорился слив в ванной. Наконец, через какое- то время, постучав в дверь, пришёл сантехник. Весь район знал этого сантехника под прозвищем Юра-дебил. У него было несимметричное одутловатое от выпивки лицо. Прославился он недоброй славой, убивая собак и сдирая шкуры. Он и в самом деле был умственно неполноценный и без напарника его обычно не посылали. Но тут он пришёл один и тут же прошёл в ванную, стал чистить слив. Золотинка, чувствуя не доброе, забилась под шкаф и лежала там дрожа всем телом. Мамаша, ухмыльнувшись, посмотрела на Золотинку. Наконец, он закончил работу, свернул проволоку, которой чистил и начал собираться. Мамаша подошла к сантехнику и щедро рассчиталась с ним, договариваясь о чём - то. Юра согласно кивнул, пристально посмотрел тяжёлым взглядом на Золотинку и ушёл.

  Наутро, выгуляв собачку, дети убежали в школу. Золотинка забилась под шкаф и, дрожа всем телом, тихонько поскуливала. В это время за дверью послышались тяжёлые шаги и кто- то постучал. Мамаша открыла дверь и вошёл Юра. Он протянул мамаше верёвку с удавкой на конце и попросил надеть петлю на шею собаке. Мамаша вытащила упиравшуюся Золотинку, надела удавку на шею и конец передала в руки Юры. Он молча вышел, волоча за собой скулящую Золотинку.
  С последней встречи с Димкой прошёл месяц. В восьмом часу вечера я выгулял свою собачку, вернулся домой и уселся перед телевизором, когда раздался сильный стук в дверь. Я открыл дверь и увидел пьяного Димку.

- Можно остаться у тебя?- спросил он.

- А Ирина знает?

- Знает, я не могу оставаться дома.

- Ну, что же проходи, падай на диван и отсыпайся.

- Нет отсыпаться я не могу. Я выгнал свою мать. Отправил её к сестре.

  Дмитрий лёг на диван и скоро я услышал, как он засопел. Я позвонил ему домой. Трубку взяла Ирина, я предупредил, что её благоверный у меня. Спросил, что случилось. Ирина сказала у нас беда, мамаша от Золотинки избавилась, какому -то сантехнику отдала.

  Утром я растормошил Астахова. Он проснулся, огляделся и спросил :" Когда я к тебе заявился? "Я успокоил его, что Иринка всё знает.

- Я известил её.

- Спасибо,друг, выручил, я не могу показаться на глаза детям, они не простят меня. Я должен найти нашу Золотинку. Я перебил тираду Астахова.

- Поздно ты хватился, надо было вчера найти Юрку. Он вчера и убил её.

  Димка схватился за голову.

- Что же я им скажу?

- Правду скажи. Давай собирайся, семья ждёт.

  Мой товарищ встал, оделся и уже выходя сказал.

- Со смертью Золотинки радость ушла от нас.
  Через несколько дней Дмитрий принёс в дом рыжего щенка.

 

*************************************************************************

 

Второй рассказ - памяти нашей незабвенной Галины Девяткиной. Ушедшей в сентябре 2016 года...

*******************************************************

Наш вахтенный механик из Норильска
Собрался летом отдохнуть на материк,
Чтоб не скучали мы в своём Таймырском,
Нам Бультерьера он подкинул, чтоб привык.

Собак-то много на Таймыре куролесят,
Но сами кормятся и спят они в снегах,
За леммингами бегают – кудесят,
Их ноги кормят, сила вся в ногах.

Наш Бульт, едва сошедший с вертолёта,
Щенков приметил Лаек вдалеке,
Решил свой нрав включить, видать с налёта
И кинулся он к стайке налегке.

Щенки подняли шум, щенячий визг «включили»,
Когда один  укус за холку схлопотал,
Но мигом сбились в круг и дать отпор решили,
И Бульт был окружён, в ловушку он попал.

Щеночки-лаечки в свою игру играли,
А Бульт всё кИдался – «босёр-тяжеловес»,
Он злился, скалился, теперь его кусали,
Им было всё равно – с зубами он иль без.

Зубастой пастью Бульт был упакован,
Был злобен, словно Тайский крокодил,
Но жалкий жребий был уж уготован,
Теперь наш Бульт от страха заскулил.

Испуг в глазах был виден не на шутку,
Он хвост поджав,  присел на лапы за гараж,
Впервые понял я, как грузного мишутку,
Собаки держат на охоте, войдя в раж.

 

*************************************************************************************

 

Большой, унылый пес бездомный,
им правил голод неуёмный,
стоял у входа в магазин «CARMEZ».
Вошла, купила мясо, вышла, – не исчез!

Лишай на лбу. Голодный, - ох, бедняга!
Взгляд умных глаз. Естественно – дворняга! 
Стоит, надеется на доброту людей.
Видать, случались встречи с ней.

С ступеней магазина я сошла. Потом
назад взглянула, - пёс идёт за мной:
почуял, что могу делиться с псом.
Но мясом – как? Трудней, чем колбасой.

Как оторвать от мяса кость? Я попыталась.
И даже дважды. Нет, я зря старалась.
- «Ну, извини, брат, не судьба!» - Пошла к лоткам:
укроп, петрушку, лук я покупаю там.

Ан, глядь, - пёс следует за мной:
он не сдаётся, спорит он с судьбой!
Спросила «на авось» торговку луком:
- «Случайно ль нет ножа?» - «Да, есть».

Обрадовалась: буду псу я другом!
Изголодавшемуся – будет что поесть.
Разок поправлю чуть его дела!
Отрезала я с мясом кость, дала.

Пёс зубы сжал, обратно побежал
и, будто в благодарность, хвостом мне помахал.
Как нынче этот пёс живёт?
И часто ль ему кто-то подаёт?

Так, пусть в две тысячи шестой, «Собачий», год
и людям и собакам больше повезёт!

2006. 


О встрече с псом написано давно.
Увидеть пса теперь – не суждено.
Усилили отлов/отстрел собак...
Ужиться псам с людьми – никак?

2009.

*****************************************************************************

 

    Когда я был молод, почти здоров и относительно красив, то был у нас охотничий кобель по кличке Байкал. Умнейший был пёс – поумнее многих нынешних людей. С самого щенячьего возраста у нас жил и стал едва ли не полноценным членом семьи.

    Отец наш, ездя на казенном «УАЗ»-ике, сажал его на пассажирское сиденье. А для большей комичности ситуации одевал ему одну из своих кепок. В кепках они вообще очень похожи были, отец и Байкал. У обоих одинаково важные рожи с рыжим отливом были.

    Однажды на японской машине с правым рулем приехал Сергей - дядька мачехи. Такие машины тогда были еще невиданными в наших диких местах. Отец наш, находясь в значительном подпитии, взял машину родственника покататься и, по привычке, посадил Байкала на пассажирское сиденье. А в это время на берегу деревенского озера сидели мужики, чинно и степенно выпивали, скудно закусывая. Смотрят, а по плотине едет машина, за рулем которой сидит важный кобель в кепке и презрительно на них смотрит… Двое после этого «чудного мгновенья», выражаясь языком великого русского поэта, пить бросили совершенно. Третий же участник озерных посиделок пару месяцев после этого заикался.
 
    Много и отец, и я с Байкалом дней на охоте провели. Очень толковый был гончак. Однажды зимой нарвался я на кабана матерого. Картечь из одного ствола ушла неудачно, а дробь из другого попавшая в рыло кабана только раззадорила. Бросился он на нас с Байкалом, желая предать скорой и мучительной смерти. Насилу, и только благодаря Байкалу, отвлекшему внимание этой клыкастой машины смерти, вскормленной на желудях и совхозных зерновых, я тогда увернулся.

   Самоотверженный Байкал, спасая меня, оказался менее удачливым. Кабан распластал ему брюхо и задев меня по ноге ломанулся в засыпанный снегом кустарник.
    Снял я с себя варежки, свитер, рубаху и шарф и замотал этим тряпьем кобелю пузо. Бросил рюкзак и патронташ, чтобы не замедляли скорость. Взял только пару пулевых патронов, зарядив ружейные стволы, и нож с патронташа. Перетянул ремнем от патронташа свою поврежденную ногу, дабы прекратить ток крови и довольно бодро поковылял вслед за кабаном.

    Подранка отпускать никак нельзя было, ибо есть у раненых диких свиней такая дурная привычка – заляжет где-нибудь в зарослях и будет ждать, пока в пределах досягаемости какой-нибудь человек не появится, чтобы кинуться на него. А для непривычного человека, особенно если нападение внезапно, то и домашняя свинья смертельно опасна.

    Помнится, встречался мне случай, когда пьяный хозяин заснул в свинарнике, а любимая свинья ему лицо обглодала. Да и за порванное брюхо Байкала посчитаться все-таки стоило. Догнал я, не смотря на сильную боль в ноге, и завалил наглую скотину эту. По-быстрому вырезал ему яйца, чтобы избавить мясо от вони[1]. Закопал оскопленную тушу в снег и бросил сверху пару стрелянных гильз. Отличное средство от крупных и мелких лесных хищников, которых запах сгоревшего пороха весьма хорошо отпугивает. Потом пока вернулся назад, пока кобеля донес до нашей деревни на руках, а там километров девять было от места этой кровавой трагедии, то обморозил себе руки.
    За тушей поверженного кабана я вернулся вместе с соседом, Колькой Лобаном. Еле дотащили на санках вдвоем с ним до деревни. Матерый был веприна. Я долго потом его здоровенный клык на стальной цепочке на шее носил, пока не украли. Байкал, которому я зашил живот, вложив во внутрь вываливающиеся кишки, тогда выжил, а вот мне врачи чуть кисти не ампутировали.

    Правда я послал этих самонадеянных гиппократов и поехал к матери отца - бабушке Дуне в деревню Т. где два месяца лечился. Она лечила травами, наговорами и прочими народными средствами и руки, вопреки прогнозу официальной медицины, мне спасла. Хотя в сырую и холодную погоду, не смотря на то, что так много лет прошло, они по-прежнему болят.
     А выжившего Байкала через два года отравили подло и глупо. Тогда какие-то собаки порвали овец, а хозяйка отары со злости и глупости посыпала растерзанные туши ядом. А Байкал как раз три ночи накануне выл, как будто предчувствуя гибель[2], и я, по указанию мачехи, которой надоел этот шум, отпустил его, ночью, с цепи, побегать. Вот и побегал на свою голову. Пострадал совершенно безвинно, как часто случается – сожрал отравленного овечьего мяса и через трое суток в жутких мучениях околел.

    Помню, пытался я отпаивать его парным молоком, чтобы нейтрализовать действие яда, желудок ему промывал, кормил собственноручно изготовленным активированным углем, но все оказалось бесполезным. С вепрем он сумел справиться, а с человеческой глупостью и подлостью нет. Впрочем, такое свойственно не только собакам… Сколько лет прошло, а как вспомню так все равно Байкала жалко. А еще жалко детства, которого больше уже не будет.


[1] Так как домашних кабанов всегда «холостят» или «выкладывают» то есть удаляют хирургическим путем им яйца, то их мясо не пахнет. Впрочем, сказать по правде, мы и вырезанные кабаньи и бараньи яйца, предварительно вымочив в воде, жарили и с аппетитом поедали. Только привередливая мачеха отказывалась их есть. Кричала: «Это вонища!».
[2] Согласно народным поверьям: если собака воет, подняв голову вверх, то это к пожару, а если воет, опустив голову вниз, то это к покойнику в доме. Мачеха, узнав эту примету, занервничала и стала смотреть из окна прихожей в бинокль, определяя направление морды воющего Байкала. Ночью она боялась во двор выходить.

*****************************************************************

  

 

Знакомьтесь , это Чиприану. Он же Чиприк . Ему около трех лет.


Происхождение чисто дворянское , в предках прослеживается присутствие таксы.

У Чиприану есть настоящий паспорт со всеми необходимыми паспортными данными , его фотографией в анфас , номером личного чипа. Отсюда следует , что этот милый пес обладает всеми правами и обязанностями собачьего племени , проживающего в данном правовом ареале . А это не много , ни мало , а все пространство стран ЕС.

 

В общем и целом надо признать , что жизнь Чиприка удалась.

В щенячьем возрасте хозяева его беспородной мамаши повезли ненужного в хозяйстве малыша на усыпление в районную ветлечебницу , но по дороге встретили доброго человека , который пожалел щенка, забрал было себе , но передумал и подкинул на территорию загородного дома другим добрым людям . Ну, а дальше , вы уже догадываетесь , щенка приютили , нарекли красивым именем Чиприану, купили ему щенячьи игрушки и он стал жить поживать и добра наживать.

 

Песик вырос немного и превратился в многофункциональную игрушку-няньку у моих маленьких внуков .

Во –первых : он по-настоящему живая игрушка.

Во-вторых , Чиприк совершенно не кусачий и с ним можно проделывать всякие фокусы . Например , когда его ровесница и очень добрая девочка Маша кусает его за шкирку , пытается отвинтить ему лапу, отпилить игрушечным лобзиком и оторвать игрушечными плоскогубцами другие части тела , он отчаянно скулит и взывает к помощи взрослых…

В - третьих , Чиприк экологически чистый пес , поскольку отлично плавает в бассейне с дезинфицированной водой и проделывает это с большим удовольствием , особенно после игры в футбол. Не поймала я эти кадры , но поверьте - скорости перемещения по полю этого хвостатого игрока позавидует любой тренированный футболист. А умению прыгать в бассейн и плавать , погружая даже уши в воду - любой мастеровитый пловец.

 

Ну , а то, что Чиприк умен, хитер , и талантливый актер…

Если бы вы видели его глаза , полные укоризны , когда в дождливую погоду его не пускают в дом…Так изображать несчастного , на грани полного воспаления организма прям до самого кончика носа , жалостно прижимающегося дрожащим от «холода» ( на улице + 30 гр. !!! ) тельцем снаружи к оконному стеклу туалетной комнаты… Ну кто же сможет спокойно сидеть на унитазе и видеть эти умоляющие глаза …

Но в дом Чиприка не пускают и по другим причинам - у него есть отдельный собачий домик с мягким собачьим диваном и теплым собачьим ковриком…

Но там скучно ! А дома Машуля с братьями мороженое ест ! А вот за кусочек мороженого Чиприк продаст весь свой правовой ареал ! ..)

 

Раза два в год к Чиприку приезжает ветеринар , чтобы сделать необходимые прививки и дать рекомендации по уходу и питанию. Еду пес получает раз в день , обязательно оставшиеся от обеда макароны , другие остатки со стола , ну и то , что доктор пропишет из аптеки . Ничего так , упитанная собака.

 

Ну и про любовь , конечно.

Поскольку в ближайшем собачьем окружении Чиприка только здоровенные тренированные псы, подходящим ему по габаритам оказался только кот по имени Же Зуэ , или по – простому Еська . Вот Чиприану и влюбился в него самым отчаянным образом. В результате этих страстных безудержных преследований , кот ушел из дома , и старательно скрывается где-то в чаще цветников и кустов на прилегающей территории. Вот так.

А что сделаешь с этим пылким поклонником ? Да ничего. Это же любофь….

 

 

*************************************************************************************************************************************************************

 

 

 

    Два бомжа неопределённого возраста медленно шли впереди меня, распространяя вокруг своеобразный  запах, шаркая разношенными сапогами и глухо кашляя.

Высокий, толкая перед собой  маленькую тележку с привязанной к ней грязной и мятой сумкой, сильно прихрамывал, а маленький странно  сутулился, и его  левая рука висела плетью вдоль туловища.  Было ощущение, что правая половина его шла впереди, стараясь тащить левую часть тела. Лиц бомжей  видно не было и только согнутые спины выдавали скорбь от тяжести страданий и зимней непогоды.

 

    Позади бомжей семенили две большие  лохматые дворняги.  Чёрная беспокойно крутила головой по сторонам, приглядываясь к прохожим, а рыжая шла, наклонив голову и  принюхиваясь к запахам грязной и слякотной январской дороги. Всклоченная лохматая  шерсть и настороженная походка обеих выдавала их вынужденное  бродяжничество и  принадлежность к бомжам.

    Вдруг, из окошка хлебного ларька, мимо которого уже прошла  вся компания, вылетел, видно брошенный сердобольным продавцом, большой пухлый лаваш и упал на тротуар. Черная собака с быстротой молнии рванулась к подачке,  схватила и  хотела убежать. А рыжая  мощным прыжком сбила её с ног, прижала к мокрому асфальту и отняла уже грязную, но такую драгоценную еду.

    Чёрный пёс, повизгивая и тряся головой, видно рыжий  сильно укусил его за ухо, обижено отстал от бомжей, прижал

 хвост и, уже не любопытствуя по сторонам, плёлся сзади.

     А рыжий? Он  не спеша обогнал своих хозяев и… положил перед ними свою добычу!

    Высокий бомж поднял лаваш, вытер его какой-то своей тряпкой и, разломив пополам, отдал половину   верному  рыжему, а вторую половину  разделил на две части и четвертушку  кинул назад, даже не оглянувшись, в полной уверенности, что  чёрный  и так идёт за ними.

- А оставшаяся четвертушка?

Она  исчезла в мятой сумке бомжей… про запас.

Поделились.

26.01.2015 г.

****************************************************************************************************************************

 

 

Я о такой мечтал давно,

Но наяву не чаял встретить.

Она пришла, как из кино,

Чтоб на любовь мою ответить.

 

Мне одному она верна,

Всегда нежна и терпелива.

Не упрекнёт меня она,

Хотя б я выпил бочку пива.

 

Она не спросит никогда,

Куда я дел мою зарплату,

И только смотрит виновато,

Когда на завтрак лишь вода.

 

А вдруг случится загулять

И приползти домой с рассветом,

Всё так же станет целовать,

Любым довольствуясь ответом.

 

Я для неё кумир навек,

Жизнь за меня положит в драке...

Чего не сможет человек,

То по зубам моей   собаке!

****   ****   ****   ****    ****

 

За дверью надрывно рыдает мой пёс –

Я ключ повернул, уходя на работу…

Он мне отдаёт всю любовь и заботу

И я, уходя, его сердце унёс.

 

 Он в страхе, он в панике – что, если в мире,

 Куда я беспечно ушёл без него,

Захочется встречной собаке-задире

Напасть на меня ни с того, ни с сего?

 

 Кто знает, какая угроза нависла?

Страшнее собаки – плохой человек!..

Вся жизнь для собаки лишается смысла,

 Когда я с утра исчезаю навек...

******************************************************************

    Кто из мальчишек не зачитывался рассказами о знаменитом пограничнике Карацупе и его верном друге Ингусе? Я не был исключением. Даже учительница украинского языка не смогла отобрать у меня потрёпанную, без обложки книжку об этом герое, от которой я не в силах был оторваться третий урок подряд, пропуская даже перемены. И вот спустя шесть лет я сам становлюсь инструктором служебной собаки. Не сразу, понятно; сначала прошёл курс молодого бойца, потом девять месяцев учёбы в Душанбинской школе инструкторов служебных собак, а потом распределение на первую заставу Серахского пограничного отряда. Но обо всём по порядку.

    Отбор в школу инструкторов был жёстким. Кроме меня желающих набралось более ста человек, а застав в отряде всего шестнадцать и на каждой только один инструктор. Прошли собеседование – отсеялась треть, потом проверили физподготовку – кросс пять километров. Если собеседование, на котором проверяли умственные способности, я прошёл нормально, то бег для меня представлял серьёзное испытание. Дело в том, что незадолго до этого я натёр ногу и обычная водянка превратилась в «приличную» язву, в которой можно было увидеть кость моей правой пятки. В Средней Азии с такими вещами не шутят. Обратиться в санчасть означало поставить крест на школе. Решил терпеть. Условия были простые: первая двадцатка получает шанс на поездку в Душанбе. Остальных даже не будут рассматривать в качестве кандидатов. Пришёл в первой десятке. Желание победило боль.

    Всё свободное время ходил в ветчасть, помогал прибирать в вольерах, выгуливал собак. Мне это было интересно и совсем не в тягость. Думаю, именно по этой причине мне начальник ветслужбы капитан Ш. отдал крепыша по кличке Цезарь. На тот момент ему было девять месяцев и никакой подготовки. Это был плюс: работать приходилось с чистого листа. Первое, что сделал мой юный питомец, содрал поводком кожу с моих ладоней. Я не имел ни малейшего понятия как обуздать всё время рвущегося вперёд пса. Признаюсь честно: на тот момент я не понимал своего счастья и тихо недолюбливал упёртого питомца. Он меня, видимо, тоже. Перемена в отношениях произошла уже в школе инструкторов. Перемена места сказалась на обоих и, поставив Цезаря в вольер, который стал ему новым домом, я впервые обнял его, как родного и почувствовал взаимность.

    Сказать, что в школе была строгая дисциплина – ничего не сказать. Там была очень суровая дисциплина, на два порядка выше, чем   в учебке. В основном налегали на бег, стрельбу и непосредственно на занятия с собаками. В свою очередь эти занятия подразделялись на теорию и практику. Возглавлял нашу первую учебную заставу капитан с немецкими фамилией и внешностью. Специалист высочайшего уровня, жёсткий, порой, до жестокости, но корректный: к курсантам обращался только на «вы», очень требовательный, всегда подтянутый, безукоризненно одет по форме, которая прекрасно сидела на его худощавой выше среднего роста фигуре. Когда он злился, на его скулах играли желваки, и это заставляло нас цепенеть. Признаюсь честно: это был последний человек в моей жизни, перед которым я испытывал страх. Правда, позже этот страх перешёл в большое уважение. Пройдя школу этого человека я больше не испытывал в своей жизни робости перед начальством.

    Каждый день приносил что-то новое. Кое-что стало получаться в общекомандной дрессировке. Сначала мы научились ходить «рядом» по квадрату, потом «сидеть», «лежать», «стоять». Совсем неплохо обстояли дела с «задержанием» - Цезарь легко валил помощника с ног и с наслаждением трепал. Хуже всего обстояло дело с командой «ко мне». Тут мой подопечный издевался надо мной как хотел. Не помогала даже приманка из мяса; почуяв свободу, моя псина спешила вдоволь порезвиться подальше от меня. Хотелось за такие дела набить его лохматую морду, но нельзя, получишь обратный эффект: тогда команда «ко мне» будет восприниматься как «беги от меня».

    Когда приступили к следовой работе, была в разгаре весна. И тут очередная напасть – черепахи. Вся подлость этой рептилии кроется в её безобидности. Бежим мы, с Цезарем по следу, добросовестно принюхиваемся к запаху, который оставил помощник (такой же курсант, как и я), работаем одним словом. И тут нагло переползает нам путь это панцирное существо. Собаке же интересно, даже больше, чем мне и она тут же забывает, чем мы только что занимались и начинает играться с непонятным животным. Эта беда постигла каждого курсанта. Но наши курсовые сержанты знали, как с этим бороться. Мы наловили черепах, принесли их в питомник, намочили в воде, к лапкам привязали провода и подсоединили их к динамке от телефонного аппарата. Крутанешь ручку и ток пошёл. Не смертельно, зато чувствительно и неприятно (на себе испытал). Только собака схватит ползущую тварь – поворот ручки – разряд – недоумение собаки. Цезарь оказался понятливый: после двух попыток охота играться с черепашками-нинзя пропала навсегда. Но были и бестолковые собаки, которые разгрызали бедных черепах, но от добычи отказываться не хотели даже после многократно полученных разрядов тока. Как бы там ни было, а со следовой работой у нас дела пошли в гору. А это самый главный и самый сложный вид дрессировки.

    Мне казалось, что всё у меня замечательно получается и заслуги талантливой собаки я приписывал себе. Но после одного эпизода я в корне пересмотрел своё отношение к процессу непосредственно моей подготовки. Опять-таки благодаря капитану с немецкой фамилией. Однажды на полевых занятиях он проверял мою следовую работу. След был проложен с одной сопки на другую. Маршрут помощника знал только капитан и сам помощник. Стоя, как Наполеон на сопке в начальной точке, кэп мог наблюдать почти весь процесс, не просматривалась только конечная точка, где прятался учебный нарушитель.

    Резво берём след и по крутому склону спускаемся вниз. Делов-то: метров триста под горку, если каждый день только по утрам приходится пробегать три километра по пересечённой местности на время. Но вот спуск окончен, немного оврага и резкий подъём, градусов сорок, а местами и круче. Цезарь на длинном поводке постепенно начинает меня тащить, поскольку силы меня быстро покидают, и я бессовестно использую свою розыскную собаку как ездовую.

- Курсант,- раздаётся за спиной строгий голос капитана, - отпустите поводок!

    Я вроде как не слышу, хотя такой акустике может позавидовать любая филармония. Продолжаю крепко держать поводок. А язык мой уже составляет конкуренцию языку Цезаря. Бегу, ещё пока бегу.

- Курсант, я кому сказал: отпустите поводок! – ещё злее крикнул капитан. Слова будто кувалда запущенная в спину.

    Я чувствую спинным мозгом, как заходились желваки у супостата, и неохотно разжимаю ладонь. Цезарь как стрела уходит от меня вперёд, я пробегаю ещё несколько метров и перехожу на шаг.

- Курсант, бегом! – не унимается капитан.

    Впечатление такое, будто он в каких-нибудь паре шагов у меня за спиной. Пытаюсь выполнить команду. Сил хватает только на тридцатиметровый рывок, а дальше снова перехожу на шаг.

- Бегом, курсант, бегом!

    Опять пытаюсь изобразить бег, но это уже нельзя назвать даже бегом трусцой. «Да где же конец этому следу?» - думаю я с тоской. Цезаря уже давно не видно, а я ещё так далеко от вершины. Хорошо, что успел заметить, где он скрылся, а то   несдобровать бы. Ну вот, наконец,  я наверху. На полусогнутых продвигаюсь ещё с полсотни метров и вижу в небольшой яме помощника, которого яростно треплет Цезарь.

- Забери ты своего Цезаря! – орёт мой дружок Женя. – Сколько можно тебя ждать?

    Сил хватает только на то, чтобы отодрать собаку от помощника и повалиться рядом. Не успеваю отдышаться, как тот же металлический голос зовёт:

- Курсант, ко мне!

    Хвалю словами Цезаря за хорошую работу, поощряю его кусочком лакомства из сумочки на ремне и плетусь к начальнику учебной заставы. Тот недолго думая начал меня экзаменовать:

- Назовите мне, курсант, условия образования условных рефлексов у собаки.

    Я задумываюсь и начинаю неуверенно отвечать:

- Условиями образования условного рефлекса у собаки является наличие двух раздражителей: условного и безусловного…

    Дальше было ещё шесть пунктов, но я помнил только последний, самый простой: здоровье и бодрость собаки. Но пять пунктов из семи я осилить не мог.

- Как же вы собираетесь учить собаку, когда сами не знаете самого основного? – спросил капитан. В голосе не было злости и даже раздражения, только нотки обиды человека, впустую потратившего на бездарного ученика время.

    Мне было ужасно стыдно. Что я мог ответить? Я молчал.

- Когда я подыму вас среди ночи и спрошу, что необходимо   для выработки у собак условных рефлексов при дрессировке, то у вас от зубов должно отскакивать знание основных условий их образования. Вы меня поняли, курсант?

- Так точно, товарищ капитан! – виновато ответил я, радуясь концу экзекуции и с твёрдым убеждением того, что я эту теорию одолею досконально, чтобы ни самому, ни капитану за меня не было стыдно.

    Через пару дней, разбуди меня кэп среди ночи, я бы ему назвал все семь пунктов без запинки. Теории в школе уделяли не менее серьёзное внимание, чем практическим занятиям. И это правильно.

    На выпускном экзамене Цезарь меня не подвёл. А может быть, я его? Сдали мы все экзамены на «отлично». Это означало получение сразу трёх лычек, вместо двух. То есть, минуя звание младшего сержанта, присваивалось звание сержанта. Мелочь, но приятно. Теперь было одно желание: граница. Но тут вызывает начальник учебной заставы (уже другой, наш капитан получил должность начальника штаба) и предлагает остаться курсовым сержантом в школе, обучать новое поколение курсантов. Расстаться с Цезарем? Ни за что! Умоляю, едва не плачу. Начальник сдаётся и отпускает. Я по-настоящему счастлив.

    Счастливое было время. Сколько друзей подарила школа ИСС, сколько осталось хороших воспоминаний. Я молод, здоров, хорошо подготовлен, но, главное, со мной на границу едет мой верный, надёжный Цезарь.

     *           *         *

    Душанбе в Мары нас семнадцать новоиспечённых инструкторов служебных собак доставил военно-транспортный самолёт. Далее в Серахс добирались на «Урале». В отряде мы расположились на территории ветчасти и стали не без тревоги ожидать распределения по заставам. Никому не хотелось вытянуть «счастливый» билет и попасть на пятую «морскую» заставу, носившую гордое имя Кельхауз. На этой заставе вода была только привозная и местность, на которой располагался охраняемый участок, была равнинная, продуваемая знойными ветрами и выжигаемая беспощадным туркменским солнцем. Найти хотя бы какую-нибудь спасительную тень во время службы было большой проблемой. Мне повезло: я получил распределение на первую заставу с менее звучным именем Каратекян, что переводится как чёрная колючка. Застава самая дальняя на правом фланге, на стыке с Каахкинским погранотрядом.

    Разделили нас на две группы по восемь человек, посадили на ГАЗ-66 и повезли по заставам. На восьмёрке высадили первого счастливчика. На семёрке – второго. С каждой заставой нас становилось в кузове всё меньше и меньше. И вот моя первая застава, где предстояло нам с Цезарем служить.

    Доложил начальнику заставы о своём прибытии. Отметил про себя невысокий рост, подтянутость и энергичность старшего лейтенанта. Затем познакомился с коллегой, которого я приехал сменить. Он был искренне рад мне и охотно показал всё моё теперь хозяйство: питомник с тремя вольерами и одной будкой, кухню и маленькую подсобку. Затем провёл на конюшню и познакомил меня с инструкторской лошадью по кличке Дуб.

- Дуб – самая спокойная лошадь в мире, - сказал коллега, - но не пускай его в галоп. Он слабый на передние ноги – падает иногда. Рысью ходит плохо, а в остальном нормальный конь. Главное, от собак не шарахается и спокойно может перевозить на спине и тебя и твою собаку.

    Вернулись на питомник, где уже ожидал нас личный состав и он представил мне моих подчинённых: вожатых и их собак. Всего три человека и, двое готовились на дембель, а один моего призыва. Отойдя в сторону, старый инструктор охарактеризовал каждого вожатого и каждую собаку. Получалось, что ни одной стоящей собаки в моём отделении не было. Одну собаку, которую инструктор презрительно обозвал комнатной, была собственностью вожатого, который мысленно уже паковал чемоданы, две другие были престарелыми, причём, одна злая как чёрт, а другая мухи не обидит.

- А твоя где собака? – спросил я.

- Моя погибла, - неохотно ответил коллега. - Из-за этого у меня большие неприятности.

    Далее из разговора я понял, что собака была очень хорошая, рослая, крепкая, легко запрыгивала в ГАЗ-66 с закрытым бортом (по инструкции это запрещено), но однажды выезжая по тревоге, она совершила неудачный прыжок, ударившись грудью о борт и, промучившись несколько дней, умерла.

    Потерю хорошей розыскной собаки простить моему коллеге не могли и его вскорости перевели в отряд, где он дослуживал оставшиеся полтора месяца. А моя служба только начиналась.

    Через пару дней начальник решил проверить нас с Цезарем в работе. Был пущен учебный нарушитель и я эту операцию успешно провалил. Сказалось отсутствие опыта. Дело в том, что существует такое понятие как ВДН (вероятное движение нарушителя) и я добросовестно изучил все возможные маршруты вероятного шпиона. Но начальник заставы шпионом не был и маршрут заставил «нарушителя» проложить в противоположную сторону, против всякой логики. Цезарь взял след уверенно; с километр бежали по ровной местности вдоль сопок. Затем он делает резкий поворот вправо. Я недоумеваю: ведь там тыл и «нарушитель» не должен туда бежать, его маршрут в сторону сопок – там граница. И я посчитал, что Цезарь неправильно проработал угол, сбился и я потянул его в сторону противоположную от того, где в сотне метров замаскировался «шпион». Цезарь с таким же недоумением посмотрел на меня, не понимая, чего от него хотят, но подчинился и побежал туда, куда я ему приказывал.

    Думал, сгорю от стыда, когда пришёл к начальнику на «разбор полётов».

- Вижу, что собака след работать может, - спокойно, даже как-то миролюбиво сказал старлей. – А ты должен больше доверять собаке. Что ж ты так?

- Да я думал, что он пойдёт по ВДН, - начал оправдываться я, но начальник не хотел слушать оправдания и сказал, что нужно больше работать, тогда всё получится.

    И я стал не просто больше работать, а работать усиленно. Причём это доставляло мне удовольствие. Цезарю тоже. Мы с ним донимали весь личный состав заставы, так как для достижения успеха требовались помощники. Использовать одних и тех же людей нельзя, поэтому через Клыки Цезаря прошёл весь рядовой состав заставы – офицерам и сержантам не полагалось.

    Вскоре произошла смена поколения. Вместо уволенных в запас «дедушек» прибыл молодняк. Мне нужно было выбрать двух вожатых. Побеседовав с молодыми солдатами, я остановился на двух крепких парнях родом из украинской глубинки – так было укомплектовано моё отделение.

    Распределив собак между новыми вожатыми, я начал с ними заниматься, обучая простым вещам. Ребята до армии имели дело с собаками только на уровне «Та не гавкай! Замовкны падлюко!» и «Та шоб ты здохла, тварюко!» Если для одного мне удалось урвать пополнение из другой заставы неплохого перспективного молодого пса по кличке Лорд, то другому достался стареющий, бывший когда-то розыскным инструкторским кобелём по кличке Закат. Тот самый, который злой как чёрт. Вы когда-нибудь видели престарелого начальника, которого неожиданно понизили в должности, невзирая на былые заслуги? Это и был Закат. Из комфортабельного первого вольера инструкторской собаки его перевели в позорную будку. Раньше он ходил на службу утром и вечером, теперь преимущественно только по ночам. Его больше не привлекают в тревожную группу, где он чувствовал себя самым главным и хозяином был у него инструктор, а теперь простой вожатый. Обидно!

    Закат положив морду на передние лапы, изучающее смотрел на нового наставника и я прочёл по его глазам: «Тоже мне хозяин! Мы ещё посмотрим, кто из нас хозяин». И начал вить верёвки из своего подопечного. Это была такая хитрая бестия, что без труда обводил вокруг пальца, простите, вокруг лапы неопытного вожатого. Особенно хорошо получалось у него «косить» под больного. Однажды вожатый, его звали Саша, принёс на руках Заката с занятий, которые он проводил с ним за дувалом в районе стрельбища.

- Товарищ сержант, - печально заявляет Александр, - Закат заболел. Ему совсем плохо стало на занятиях.

    Я заглянул в глаза старого мошенника, уютно умостившегося на руках доверчивого хозяина. Глаза умоляли меня: «Не выдавай, будь человеком».

- А ну-ка поставь его на землю, - приказал я.

    Саша опустил пса. Актёрскому мастерству этой собаки мог позавидовать любой артист. В этот момент не было в мире собаки более больной, чем эта: и ножки трусятся, и ушки опущены, и глазки помутнели, и хвостик поджат. А дышит, дышит-то как тяжело. Ну не жилец!

- Не верю! – заговорил во мне Станиславский. – Веди его обратно.

- Так он же идти не может.

- Тогда тащи.

    Актёр решил доиграть свою партию до конца. Он изобразил из себя жертву, которую тянут на убой. Весь вид его говорил: «Ладно, ладно, издевайтесь над старым, больным собаком. Отольются вам мои слёзы, когда помру. Вы ещё горько пожалеете». Как бы там ни было, через пять минут он был на месте.

- Заставь выполнить его несколько простых команд: «сидеть», «лежать», «стоять», - говорю я.

Вожатый прилагает усилия и пёс неохотно подчиняется, а взгляд его говорит: «Садисты!»

- Теперь дай команду «сидеть», а сам уходи на заставу, - командую я.

Саша посадил собаку, поправил ему разъезжающиеся лапы и пошёл в сторону заставы.

- Возле калитки позови его, - говорю я.

    Остановившись в проёме металлической калитки, вожатый даёт команду «ко мне». Глупое животное выдало себя с головой. Он радостно подумал, что занятия, а вместе с ними и мучения его закончились, что теперь его ждёт сытый ужин и ставшая уютной будка, где после законного принятия пищи он может спокойно и сладко вздремнуть, благо до службы ещё несколько часов. Бег его был не по-старчески красив, быстр и лёгок как ветер. Неожиданное исцеление умирающей собаки произвело неизгладимое впечатление на вожатого.

- Ну, понял, какой из него больной? – спросил я, довольный своими целительскими способностями. - А теперь, Саша, веди его обратно и позанимайся ещё с полчаса. Пока что он тебя дрессирует, а не ты его.

    Закат одарил меня ненавидящим взглядом, но оставил свою затею прикидываться больным.

    Однако злобу на меня затаил. Однажды я показывал Александру технические приёмы дрессировки. Он плохо усваивал и я решил продемонстрировать непосредственно на Закате. И этот стервец, улучив момент ухватил меня за левую руку. Такого коварства я от него не ожидал, даже сел на пятую точку. А он цепко держал своими клыками мою руку и нагло смотрел мне в глаза, которые, казалось, злорадно говорили: «Ну, что, каково тебе теперь? Нравится? А помнишь…» Но терпеть эту наглость долго я не собирался и с такой силой крутанул его ухо свободной рукой, что взвизгнув, он неохотно меня отпустил. Растерявшийся, побледневший вожатый словно окаменел. Зная, что если страх закрадётся в душу дрессировщика, то нужно менять профессию, я спокойно, не обращая внимания на прокушенную руку, произнёс:

- Вот видишь, наконец-то он признал тебя за хозяина. Не хочет, что бы им командовали другие. Поэтому занимайся сам и закрепи у него в голове понятие, что ты хозяин, что теперь дрессировать будешь ты его, а не он тебя.

    Рука болела, нужно было обработать ранки. Приказав продолжать занятие самостоятельно, я ушёл на питомник, где хранилась аптечка. Оказалось, что эту сцену наблюдали другие солдаты, которые были сильно удивлены моему хладнокровию. Они же не могли знать, что в школе ИСС при отработке задержания нам приходилось пропускать через себя по семьдесят собак, причём по нескольку раз кряду. Далеко не всегда дрескостюм   спасает от клыков овчарок. Каждый из курсантов имел отметину или на голове, или на ягодицах, иногда в нескольких местах. А чего стоил Стёпин Верный (Степан теперь мой сосед – инструктор второй заставы под названием Хошов), который при посадке в машину, мог за пять секунд покусать семь курсантов. Поневоле привыкаешь к таким вещам; со временем они кажутся чем-то обыденным, хотя и малоприятным.

    После этого случая Закат стал меньше вить верёвки из своего вожатого, а на меня уже не смотрел как на врага народа. Видимо, получил удовлетворение. Но Цезаря он ненавидел до последнего. Смириться с тем, что какой-то сопляк занял его законное место, было выше его собачьих сил...

****************************************************************************

 

В конце 1997 года, часов в одиннадцать вечера, раздался звонок в дверь. На пороге стояли моя младшая сестра и ее муж. А между ними сидела собака. Ирландский сеттер, темно шоколадного цвета. Они зашли в дом и рассказали, что подобрали собаку на улице, которая металась между домами. Они ее взяли домой и поместили объявления на всех столбах и по кабельному телевидению, что нашлась собака. Но никто к ним не обратился.
    У них уже была собака немецкой породы, которую звали Барри (Барон), а двух содержать они не могли. Они (и мы с сыном) долго уговаривали жену взять эту собаку. Сын обещал сам следить за ней.
    Наконец, она согласилась.
    Теперь осталось определить, как его зовут. Несколько дней я называл разные имена, но все напрасно. Но когда я произнес – Рэй, он резко повернул голову. Я понял, что попал в точку.
    Мы все работали, а он оставался дома и с утра до вечера лаял и выл, как гиена. Соседи стали жаловаться, но что мы могли поделать.
    Наконец он смирился со своим положением, и вытье и раздирание стенки прекратилось.
    Сын, конечно, только пообещал, и заниматься им не стал. Все заботы легли на меня.
    Сделал я ошейник и поводок, и пошел в первый раз с ним гулять. Но я не мог представить, какой он сильный. Он так рванул, что я упал лицом вниз и здорово ободрался. (Потом на работе надо мной смеялись).
    Одним словом, нахватал я с ним забот, полон рот.
    Спал я в зале на тахте, а он постоянно лез в кресло или на диван. Сгоню его, стукну по заду (визжит, будто его палкой долбанули), засну, а он опять за свое. Да еще научился определять по дыханию, когда я не сплю или просыпаюсь.
    Работал я тогда в локомотивном депо Главным конструктором. Депо было в двадцати минутах хода от дома. Вставал в шесть утра, и сразу выводил Рэя на улицу.
    Гуляли примерно с час, как и положено с такой собакой. (Я накупил книг по собаководству, и знал, чем и сколько его кормить, чем лечить и сколько гулять).
    Потом быстро приводил себя в порядок и бежал на работу.
    Жена привозила с работы кости и сбой, которые покупала на рынке, но варить принципиально отказывалась. Я варил, и, согласно рекомендациям, кормил его костным бульоном с сухарями (Хлеб он не ел). Варил также овсянку или засыпал бульон Геркулесом. Так же положено было ему два сырых яйца в неделю и стакан молока через день. Давал также сырые кости, которые он очень любил. И сжирал до последней крошки.
    Однажды я хотел ради шутки отнять у него кость, а он куснул меня за руку. При этом страшно перепугался, убежал в зал и залез между тахтой и кроватью. Я попытался его вытянуть, но он растопырил лапы и не вылезал.
    Мне надоело с ним возиться, я сел в кресло и сказал ему, чтобы он вылезал, а я его бить не буду. Он тут же вылез, но на всякий случай держался от меня подальше, пока я его не погладил.
    Осенью и зимой ходили мы с ним на поля. Причем там он бегал, как полоумный, бросался вплавь в водоемы, даже когда они покрывались льдом. Прибегал весь в репьях, и мне приходилось их  с трудом выдирать, так как шерсть у него была длинная.
    Однажды в нашу сторону рванулись два здоровенных среднеазиатских алабая, так он, как последний трус, спрятался за мою спину. Но я уже начитался книжек, поэтому заорал на них и стал топать ногами, и они отступили (от меня страхом не пахло).
    Однажды к нам зашла жена моего друга, которая прилетела к родным из Америки (они туда эмигрировали  в1992 году, и уже имели гражданство). Рэй ей страшно понравился. Она сходила в магазин и купила полкило сарделек, которые он мгновенно слопал. Но когда она стала просить отдать его им, то он опять залез между тахтой и диваном и там растопырился. Он не вылезал оттуда, пока она не ушла.
    Так мы и жили, пока не пошла черная полоса. Мне пришлось уйти из депо. Приняли меня на работу в метрополитен начальником КБ, а место работы было на другом конце города. Гулять я уже с ним не мог, и пришлось его отпускать одного. Поначалу было все нормально и он, нагулявшись, приходил к дверям и лаял, пока ему не откроют двери.
    Однажды он заболел чумкой. Мне приходилось таскать его на руках на улицу. Здорового я его поднимал запросто, а больного не мог. Висел он, как тряпка. С трудом я таскал я его туда-сюда, да еще на улице приходилось держать, пока он делал свои дела.
    Лечил я его ампициллином и водкой. Вначале он брыкался, но потом ему видно понравилось. Это я видел по его довольной пьяной морде. Он выздоровел и заделался настоящим «стукачом».
    Дело в том, что я при пересадке заходил в кафешку и пропускал стаканчик водки (соточку). Потом покупал сухой сыр (курт) и по дороге заедал.  Когда приходил домой, от меня совсем не пахло спиртным и никто ничего не замечал. Так этот змей кидался на меня, пытаясь облизать все лицо. При этом еще противно скулил. Конечно, жена обо всем догадалась…
    Но самое странное было вот в чем. Я его кормил, поил, лечил, а подлизывался он к жене, хоть та его часто ругала за неаккуратность. Видно знал, кто в доме главный!
    Часто, оставаясь с ним наедине, я укорял его в этом, обзывая евРЭЙем. Он виновато отворачивал голову, но продолжал к ней подлизываться.
    Но когда его у нас украли, то больше всех плакала о нем жена…

********************************************************************************************************

 

       Вологда город древний и красивый, с множеством старинных домов и прекрасных храмов. Люди не испорченные беготней мегаполисов, спокойные, неторопливые. Если попав, например, в Харьков, чувствуешь себя на базаре, в Москве на вокзале, то Вологда представляется скорее церковью. Конечно, я не идеализирую город, всякое бывает в нашей жизни. Но отличия есть и эти отличия не в пользу больших городов. Многое кажется другим, даже идея полностью блокировать перекресток для перехода пешеходами, казалась мне странной, но весьма разумной.

 

       Привычно ломанувшись в первую щель между машин и, видя, удивленные взгляды прохожих я чувствовал себя дикарем, а когда на пешеходном переходе мне уступил дорогу «Майбах», я честное слово, подумал, что он ко мне подкрадывается.

       Только молодежь не меняется от города к городу, тот же ясный свет в глазах и восторженные улыбки влюбленных. Наивные попытки угнаться за модой и взгляд свысока на старшее поколение. Но в сердцах юных, огонь человечества и даже хорошо, что этот огонь не погашен холодным душем будней.

       Однако поразила в Вологде меня еще одна вещь – собаки. Привыкнув в Харькове к стаям тощих и обозленных «Жучек» и «Бобиков», местные бродячие собаки просто поражают своими габаритами. Здоровенные и толстые, уж не знаю, где животные подкармливаются, но вширь они почти втрое больше привычных дворняжек.

Прогуливаясь с моей невестой по Красному мосту, мы любовались ледоходом на реке и поеживались под еще прохладным апрельским ветром. К нам подбежала восточно-европейская овчарка, Которую я по началу принял за бродячую. Породистая красавица, сука, с отличным экстерьером. Только грязная, как будто она только что выкупалась в луже.

       Лет пять назад меня едва не загрыз пит-бультерьер и собак я опасаюсь, но эта красавица проявила столько добродушия на своей звериной морде, что сразу стало понятно, собака эта воспитанная и кусать людей почем зря не будет.

       Я разглядел на собаке дешевый брезентовый ошейник, значит хозяйская. Поверить, что кто-то мог выбросить такую овчарку я не мог. Возможно, собака выпрашивала еду или ласку, но ничего съедобного у нас не было, а гладить ее мы не решились, уж очень тщательно она вывалялась в грязи.

       Я посмотрел на любимую, в ее глазах точно так же боролось желание забрать собаку и понимание, что квартира не частный дом и держать в ней собаку достаточно трудно. Мы прошли мимо Кукольного театра, и вышли на улицу Мира, собака увязалась за нами. До сих пор не понимаю, как собаки отличают людей, с которых можно поживиться от тех, кто может сказать нет. Но факт остается фактом: не смотря на мою, мягко говоря, не слишком красивую и добрую физиономию, стоит мне купить пирожок, как четвероногие побирушки уже сторожат меня и смотрят в глаза, самым честным и голодным взглядом.

       - Васька! Васька! – раздался позади высокий детский голос – Иди сюда!

       Как не удивительно, собака откликнулась на такую кличку. Я, конечно, не заглядывал ей под хвост, но готов был поклясться, что это девочка. Тем не менее, на кличку она откликнулась и дала подбежавшей девчушке взять себя за ошейник. Хозяйка напоминала собаку, а может быть и наоборот, не знаю. Девочка лет одиннадцати-двенадцати, с лезущей в глаза русой челкой, прицепила к ошейнику потрепанный кожаный поводок. Хитрый, но добрый взгляд блеснул сквозь прямые волосы. Собака смотрела на нас тем же взглядом.

       Девочка была чисто одета, но модно порванные джинсы и серая куртка на пару размеров больше чем надо, делали ее неуловимо похожей на Ваську.

       - Она вас не напугала? – спросила девочка.

       - Нет, - ответила Ольга и я согласно кивнул – хорошая у тебя собака.

       - Лучшая! – гордо возразила хозяйка.

       - Правильно, - засмеялась моя любимая – меня Оля зовут, а тебя как?

       - Лена. А собаку зовут Васька! – с вызовом сказала девочка.

       - Какое необычное имя, - я чувствовал, что девочку просто распирает от желания поведать, почему у ее собаки такая необычная кличка – я имею ввиду, необычное имя для собаки.

       Солнце проглянуло через завесу облаков, и хмурый город преобразился. От «Детского мира» слышалась бодрая песенка, звонкие детские голоса пели о том как хорошо, гулять и видеть солнышко, суровые дядьки на секунду задумавшись над этими простыми словами, втихаря, улыбались. Мы подошли к пирожковой, я нырнул внутрь, как ни странно, но там не было очереди, я заказал четыре расстегая с рыбой и три кофе, справедливо рассудив что Васька от кофе откажется. Рассчитываясь, я видел сквозь стеклянную витрину, как девочка что-то рассказывает Ольге и та смеется, я смотрел на радостную любимую и в душе творился тот бедлам, что много лет спустя мы называем счастьем.

       Мы встали чуть в стороне от идущих людей и принялись за еду. Лена и Васька ели вежливо и не торопясь, собака, перед тем как взять пирожок присела и махнула лапой. Мы удивлялись, какой хороший дрессировщик получился из Лены, а девочка сияла от гордости.

       - Так почему ты ее так назвала? – спросил я.

       - Потому что это не простая собака, а инопланетная, вот почему! – таинственным шепотом сказала девочка.

       Я попытался уловить связь между именем Васька и заявлением Лены. То ли я сегодня туго соображаю, толи связи между этими событиями мало. Актер из меня никакой и девочка без труда угадала мои мысли.

       - Вот вы мне не верите, а она говорящая! – обиделась Лена.

       - Говорящая, так говорящая. – стараясь сохранить серьезное выражение лица сказал я и добавил обращаясь к собаке – Здравствуйте уважаемая Васька.

       Оля улыбнулась, но не позволила себе рассмеяться, чтобы не обижать девочку. Лена упрямо топнула ножкой. И повернулась к овчарке:

       - Васька, ну скажи чего-нибудь! – собака послушно гавкнула и, высунув язык, склонила голову набок. Девочка чуть не плакала от обиды. Я сочувственно кивал, доказательство было мягко говоря не убедительным – Она говорящая, вот только не хочет говорить при чужих…

       - Лена, ты главное не нервничай… - Ольга расстроилась, ребенок явно был не в порядке и поделать с этим мы ничего не могли, не тащить же ее в больницу силой.

       Разговор зашел в тупик, Лена стояла обиженная на весь свет. Оля думала, как помочь ребенку, а я особо не переживал, у детей сильно развито воображение и бить тревогу еще рано, надо отвлечь ее от тягостных мыслей.

       - Лена, ты мне вот что объясни, - я старался говорить спокойно, как, будто не услышал ничего странного – все-таки, почему ты назвала ее Васька?

       - Да она все время повторяла по началу «вас как?», «вас как?»… - шмыгнула носом девочка – спрашивала, значит, вас как зовут. И только через два дня заговорила как мы. Только на людях стесняется, не хочет разговаривать.

       Собака сидела с невинным видом и принюхивалась к сумкам прохожих. Лена, не в силах стерпеть такой подлости от домашней любимицы, разревелась всерьез. Оля кинулась к ней утешать, девочка вырвалась и не глядя, бросилась бежать.

       В Вологде очень культурные водители, ездят в основном по правилам и не превышают скорость. Но Лена выскочила метров за пять перед автобусом. Я рванулся тоскливо понимая, что не успею ее вытащить. Водитель, с перекошенным от страха лицом, нажал на тормоз, но поздно. Оставляя черные полосы жженой резины огромная машина неслась на подростка.

       Черно-рыжим пятном овчарка пронеслась мимо и грудью вытолкнула Лену на встречную полосу, по счастливой случайности машины были далеко и успели затормозить. Кошмарная авария не состоялась. Водитель автобуса заорал на девочку матом, метров двадцать проехал и прижался к бордюру отдышаться. На шум прибежали патрульные, убедившись, что состава преступления нет, отвели Лену в сторону и, что называется, прочистили ей мозги. Рядом села и тяжело задышала Васька, для нее рывок на пределе возможностей, не дался легко. Хриплым баритоном она бормотала:

       - Вот дал Род задачку, за этой балбесиной присматривать, она меня в гроб загонит!

       Мы с Олей переглянулись и уставились на говорящую собаку. Васька посмотрела на нас и грустно подмигнула.

       Собака махнула нам хвостом на прощание и, тихонько напевая «…наша служба и опасна и трудна…», побрела к зареванной хозяйке. Никто из людей не обращал внимания на едва слышную песенку. Да я и сам часто ли обращаю внимание, откуда слышу чью-то речь, подумал я.

       Лена вцепилась в шерсть личного духа-хранителя и пошла по Благовещенской улице, мимо кафе «Арбат», там угол дома скрыл от нас девочку, что всегда найдет себе проблемы на пятую точку и ее мохнатую подругу.

**********************************************************************************

Редактирование и оформление       Влад Валентиныч      2016 год

Картина дня

наверх