На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Кому за пятьдесят

12 642 подписчика

Свежие комментарии

  • Наталия Перуница
    Вот еще тема для обсуждения -  зачастую нас такими дуболомами представляют! Типа деградация в чистом виде. Только дег...Психологический т...
  • Наталия Комлева
    А что ж это она, бедная, так позеленела и перевернулась?Психологический т...
  • Галина Чужая
    А чего тут искать-то? На первой секунде видно её - у ноги старика.Психологический т...

Библиотекарь... Светлана Рассказова

Друзья, хочу познакомить вас с замечательной писательницей. поэтессой, сценаристом Светланой

Рассказовой.

Вот что она пишет о себе:

"... Я, Светлана Рассказова, в собственном писательском мире чётко соответствую выбранному псевдониму. Всё, что сочиняю - чистая правда, даже встречающаяся в моих произведениях фантасмагория или шутка это реал, видела своими честными глазами всё о чём написала. Потому - верьте мне люди ! Хоть капельку, хоть чуточку..."

Думаю вам понравятся её произведения...

****************************

- Необыкновенно красивое здание! Сказка в готике!
- И это всего-навсего библиотека…
- Ничего себе: «всего-навсего»! Библиотека Парламента!
- В фильме о Гарри Поттере что-то похожее было, помнишь?
- Точно! Вот бы у нас библиотеки в старинных зданиях размещали…
- Размечтался… Гарри Поттер в Роcсии!
- А что? Интересная серия бы получилась.
- Угу! Как он в одной ступе с бабой Ягой над просторами Сколково летает.

На скамеечке напротив библиотеки Парламента Канады сидел приятный седой старичок и вслушивался в русскую речь своих соотечественников. Именно соотечественников! Ведь сюда в обязательном порядке привозят экскурсантов, а в последнее время нередко из России…

И не зря! Место здесь очень красивое! Не только сама библиотека, а именно место. Называется Парламентский холм. С него открывается изумительный вид на реку Оттава. И река, и город имеют одно и то же название. Как в Москве! В последнее время старик частенько вспоминал родину.

Проработав в этой библиотеке много-много лет и, выйдя на пенсию, он продолжал почти каждый день приходить сюда, благо, жил неподалёку. Иногда заходил в свой любимый читальный зал, содержащий большую коллекцию редких книг, брал в руки одну из них, с удовольствием перелистывал или погружался в чтение. А ещё любил подсматривать за парламентариями и разного рода чиновниками, знакомящимися с богатым справочным материалом.

Он вообще был очень внимательным этот старик. Особенно ко всему русскому: книгам, вещицам, встречающимся в магазинах, а теперь и к русским людям, которые всё чаще стали попадаться на глаза.

Вот и сейчас, услышав знакомые слова в разговоре молодой пары, он исподтишка всматривался в симпатичные лица парня и девушки, боясь спугнуть их своим присутствием.

- Пойдём! Нам пора, - сказала девушка.
- Пойдём, - согласился парень.

Они поднялись со скамеечки, ещё раз оглянулись на реку, сфотографировались на фоне библиотеки и направились к выходу из архитектурного ансамбля зданий Парламента.

Старик проводил их взглядом, а после по знакомой ему тропинке спустился с холма к реке и сел на брёвнышко, выброшенное на берег. Достал из внутреннего кармана пиджака тетрадку, аккуратно её разгладил, положил на колени и стал что-то туда записывать. Иногда отвлекаясь, глядел на воду, наслаждаясь хорошей погодой, и приятным пейзажем с противоположного берега.

В какой-то момент прямо перед собой увидел проходящий мимо катер! И от неожиданности вздрогнул… Нет! Не от вида катера - их тут много. Разных! Шикарных и простеньких. Вздрогнул, прочитав надпись! В столице Канады по волнам Оттавы спокойно шла «Вязьма».

Русское название полоснуло яркой картинкой из самого детства в далёком-далёком краю, о котором тут никто не догадывался, и даже не мог предположить, что этот старенький канадец, так уютно вписавшийся в здешнюю жизнь, родился и когда-то жил на Смоленщине в городке Вязьма.

Когда началась та страшная война, хотя войны страшные все без разбора, в этом старик был уверен, ему исполнилось девять лет и память сохранила все подробности того времени.

А самое главное - она сохранила его собственное имя.
Никакой он не Вильям, как зовут его здесь…
Он – Иван, Ванька, Ваня.

***

- Ваня, быстро домой, - очень тихо позвала мама, распахнув окно.

Но мальчик услышал, несмотря на то, что играл в мяч с соседскими ребятами во дворе и понял: случилось нехорошее, скорее ожидаемое. Ваньку в это ожидаемое не посвящали, но он ощущал своей детской душой нервное напряжение, царившее в семье, не понимая его истиной причины.

Осенью он собирался пойти в первый класс, и мысли о школе отвлекали от непонятных разговоров, скорее намёков насчёт «могут забрать»… Кого забрать, куда забрать и почему он не догадывался, но теперь, услышав «громкий» шёпот мамы, сразу подумал: именно сейчас у него должны что-то обязательно забрать.

Время ещё только подходило к обеду, а отец уже был дома и помогал матери, собирать в одну кучу одежду сына: пальто, курточку, ботинки.

- Убери чемодан, - говорил он, - складывай в рюкзак! Так незаметней.

Мать вытащила из-под кровати большую коробку со старыми вещами, достала оттуда рюкзак и стала набивать его Ванькиной одеждой.

- Сынок, обедай и поедем, - было заметно, что мама очень нервничает.
- Куда? – скорее по инерции спросил мальчик.
- Тсс… Потом, - опять зашептала мама.

Пока он ел, отец вынул из комода деньги, мамин паспорт и Ванькины метрики.

- Спрячь в сумку, и будьте аккуратней в дороге, - обратившись к жене, тоже очень тихо сказал отец, а затем прижал к себе сына и, неожиданно всхлипнув, прошептал ему в самое ухо, - слушайся маму и запомни! Ты едешь к тёте Наташе – маминой сестре. Я оказался плохим отцом. Я вас разлюбил. Так бывает. Запомнил?
- Запомнил. Разве ты плохой? Поедем с нами!
- Нет. Я останусь здесь. У меня служба. Я же красный командир, - затем, глянув в окно, уже решительным тоном проговорил, - давайте прощаться! Время обеда, во дворе пусто. Пойдёте без меня!

Больше своего отца Ваня никогда не видел. Позже из разговоров матери и тёти Наташи он понял: именно отца должны были «забрать». И чтобы не навлекать на свою семью зло, заранее отправил жену и сына к родственникам, выставив себя перед окружающими брошенным мужем.

Тётя Наташа жила в деревне Чертово, недалеко от Вязьмы и Ванина мама надеялась, что с отцом ничего плохого не случится, и они смогут в скором времени вернуться в город, продолжив там прежнюю жизнь. Но надеялась напрасно…

Добрых перемен ждали два года. Мать учительствовала, Ванька успешно закончил второй класс и перешёл в третий, но вместо добрых перемен началась война, и нужно было думать только о том, как выжить в то непростое страшное время.

***

Летом и в начале первой военной осени мама, тётя Наташа и даже дети постарше, рыли противотанковые рвы. Сколько земли тогда было ими перелопачено - жуткое дело! Так говорили взрослые.

А поздно вечером, поужинав, женщины падали на постели, не чувствуя собственного тела, и молчали… Но немного отлежавшись, начинали от безысходности тоскливо стенать и жалиться на судьбу.

Ваня тоже не мог заснуть, лежал, слушал и на всю жизнь запомнил один из таких вечерних разговоров. Да и как не запомнить горестные слова родственниц, от которых сжималось его детское сердечко!

— Немец-то прёт и прёт, — говорила тётя Наташа, — вот-вот в деревню нагрянет.
— А наши отходят, — вторила мама, — Может, уедем?
— Как? Поздно уже.
— Надо было сразу, как война началась…
— Люся! У меня четверо, у тебя ребёнок. Кому мы нужны со своим выводком! Здесь, какое-никакое хозяйство. Куры, козы… А там?
— Ох, Наташа! И тут ничего хорошего! Мы рвы роем, а картошка в полях осталась - не замёрзнет, так сгниёт.
— И озимые не посеяли, - не унималась тётя.
— Зимой с голоду сдохнем, — неожиданно грубо резюмировала мама.
— Сталин сказал, что враг будет разбит и победа будет за нами, — напомнил о себе Ванька
— Твой Сталин в Москве, а мы здесь огребаем, — тётя Наташа усмехнулась.
— Спи, Ваня! Не лезь в разговоры взрослых, — устало прошептала мама.
— Если немцы придут, надо в партизаны идти. Я листовку на улице подобрал, — опять подал голос Ванька.
— Посмотрим, — почти согласилась мама, - а листовку сожги!
— Как там мой-то? — тяжело вздохнула тётя Наташа, вспомнив мужа ушедшего на фронт.

Мама тоже вздохнула: вестей от папы не было.

***

В самом начале октября 1941 года в районе Вязьмы войска Красной Армии были взяты в кольцо двумя танковыми группами Вермахта и разбиты. Погибли и попали в плен сотни тысяч советских солдат.

И почти сразу в деревню Чертово вошли немцы - спокойно и без единого выстрела, как к себе домой...

Для жителей началась совсем другая жизнь с новым порядком, за которым следил назначенный немцами староста – одноногий дед Сергей, заведовавший до войны колхозной бухгалтерией и знающий наперечёт людей и всю живность в каждом дворе.

Все, с кем когда-то дед Сергей был в контрах, теперь расплачивались с ним курицей, свиньёй, а то и коровой. Ладно, если реквизицию проводил только он, было намного хуже, когда этим занимались немцы. Но несколько таких реквизиций и народ мог зароптать, ища помощи и поддержки у партизан, которые к этому времени местами сформировались в отряды. Это были красноармейцы, сумевшие выйти из "Вяземского котла" или бежавшие с немецкого плена. Немецкое руководство на местах, не желая партизанского движения, восстанавливать против себя деревенских жителей не хотело. Ведь крестьяне были нужны для работ на земле как дармовая рабочая сила.

И наступившей весной в Чертово наведался господин Рюккер - штурмбанфюрер СС, курирующий идеологическую работу среди населения Смоленщины. Сначала он заехал к старосте и потребовал список всех образованных жителей деревни, а после сразу направился к дому, где жил со своей мамой Ванька.

Увидев в окно подъехавший автомобиль и немца в офицерской форме, тётя Наташа всплеснула руками, шуганула детей на печку, наказав, чтобы сидели там тихо и даже не дышали, а сама забилась в угол кухоньки, ожидая пришествия антихриста… Ванькина мама осталась стоять посередине комнаты, решив принять на себя очередной удар судьбы.

Офицер постучался в дверь и вошёл. В доме установилась гнетущая тишина.

- Добрый день, - поздоровался он на вполне приличном русском.
- Guten Tag, - ответила Ванина мама. Она знала немецкий, потому как окончила факультет иностранных языков и имела диплом преподавателя немецкого и французского языков.
- Госпожа Лунина, у меня к вам предложение.
- Да, господин, - мама запнулась, не зная как обратиться к офицеру.
- Зовите меня господин Рюккер. Так вот, госпожа Лунина, - повторил он, - я предлагаю вам работу.
- Спасибо.
- Будете, как при Советах работать учителем немецкого, заодно проводить просветительскую работу среди населения деревни, пропагандируя немецкий образ жизни и немецкий порядок.
- Как? - женщина заволновалась.
- Получите на этот счёт методическую литературу и брошюры. Вы же образованная женщина! Разберётесь, - офицер смотрел на свою собеседницу с лёгкой усмешкой.
- Не знаю, справлюсь ли, - попыталась та отказаться.
- Справитесь. Мы всё о вас знаем. Вы пострадали от советской власти, потому вам оказана честь - работать на Германию, - немец сделал небольшую паузу. - Родители, которые не захотят отпускать детей в школу, подвергнуться штрафу и наказанию. Кстати, учителям правительство платит хорошие деньги. Вот анкета, - он положил на стол лист бумаги. – Вам нужно аккуратно её заполнить. Вопросы несложные: вероисповедание, национальность, профессия, не было ли евреев до деда включительно, служили ли в армии, были ли членом ВКП(б) и остальное, - офицер, ожидая ответа, замолчал.
- Я согласна, - совсем тихо проговорила Ванина мама.
- Передадите анкету старосте. Он сам привезёт её в комендатуру. И не пугайтесь так, - как-то вдруг по-человечески сказал он. – Auf Wiedersehen!

Немец вышел. В доме молчали... Дети на печке по-прежнему боялись пошевелиться. Придя в себя, тётя Наташа подошла к сестре, обняла её за плечи и сказала:

- Люсь! Не переживай! Правильно, что согласилась. Надо ведь как-то жить. Деньги нужны, сама понимаешь… Там видно будет! А работу среди населения можно проводить по-всякому.
- По-всякому не получится. Слышала, в Ельнинском районе деревню Перятино сожгли вместе с жителями.
- За что?
- Говорят, ослушались. Или за связь с партизанами.
- Свят, свят, свят, - закрестилась тётя Наташа.
- Так-то…
- Знаешь, Люся, а немчик-то с улыбкой от нас ушёл. Я заметила.
- Я тоже. И глаза у него вполне человеческие, - Ванина мама задумалась.
- У фашиста человеческие глаза? Смешно. Хотя… Тоже ведь люди, - тётя Наташа наконец-то спокойно вздохнула.

Ванька, сидя на печи, слышал разговор обеих женщин и не понимал: причём тут глаза и улыбка, когда матери явно грозит опасность. Как немцы узнали о её муже - красном командире? Для них ведь неважно: живой тот или нет…

После посещения деревни господином Рюккером полы и парты в школе отмыли от грязи и крови. Одно время она была красноармейским штабом, затем в ней размещался госпиталь, после общежитие для немецких солдат и вот теперь её опять отдали детям.

А Ванька потихоньку перетащил книги, оставшиеся в школьной библиотеке, к себе домой. Всё равно немцы уничтожат, а так хоть он вдосталь начитается. Потрёпанные подклеил, запачканные почистил. Была у него до войны мечта, говорят - девчоночья - стать библиотекарем. Почему это не мужская профессия, он не понимал.

Мать опять учительствовала, деревенский люд посадил картошку и посеял хлеб. С приходом немцев некоторые жители сначала обрадовались развалу колхозов, решив, что немцы позволят им хозяйничать на земле по собственному усмотрению. Но этого не случилось. Колхозы просто переименовали в общинные хозяйства, и всё, выращенное руками крестьян, почти полностью отбиралось в пользу новой власти. Люди оставались рабами и в основном кормились со своих огородов или распродавали последнее…

Через месяц господин Рюккер опять заявился в Чертово. Это было как раз во время школьных уроков. Он без стука вошёл в класс, присел за последнюю парту и уставился на учительницу, которая подробно рассказывала детям об участии Германии в Первой мировой войне. Ваня догадался, что немец пришёл с проверкой и решил поддержать маму.

- Людмила Николаевна, - он стал тянуть руку вверх, привлекая к себе внимание.
- Да, Ваня. Что ты хотел? - испуганно спросила мама.
- Я хотел перечислить все победы великой Германии.
- Хорошо. Но, давай, ты это сделаешь на следующем уроке. А теперь, дети, можете немного погулять во дворе.

Мальчик сделал вид, будто уронил карандаш, и пока ребята выходили из класса, спрятался под парту и притих.

Офицер подошёл к маме.

- Людмила, мне нравится, как вы преподаёте историю. Только нам нужно, чтобы детям внушалась мысль о превосходстве арийцев. Потому поменьше сказок и поближе к обычной жизни. Работа, работа и работа! Это для них главное. Учите беспрекословному подчинению и прилежанию. Вы меня поняли?
- Конечно, господин Рюккер.
- Вот и хорошо! И ещё, - немец помолчал, а затем тихонько добавил, - передайте сестре и остальным женщинам, что нам известно, для кого вы печёте хлеб ночами. У вас много муки?
- Нет. Не много. Да и та не мука, а так... Ячмень со жмыхом да лебедой, - Ванина мама замерла.
- Думайте о себе и о своём сыне.
- Почему вы мне это говорите?

Ваня заметил, что мама очень испугалась.

- Меня тошнит от запаха горелого человеческого мяса. Понятно?
- Да, - еле выговорила мама.
- Эй, партизан! Вылезай из-под стола. Я тебя вижу, - неожиданно сменил тон господин Рюккер и засмеялся.

Ванька выбрался из-под парты, хотел выйти из класса, но немец его остановил:

- Иди сюда, - позвал он, - это тебе. - Офицер вынул из кармана большую плитку шоколада и подал её мальчику.
- Danke. - Ванька обомлел.
- Спрячь! Есть будешь дома, - сказал офицер, положил свою руку на его голову и потрепал за вихры, приговаривая, - blond, blond!
- Спасибо, господин Рюккер. Вы очень добры, - Людмила Николаевна от наплыва разных чувств растерялась.
- Я нормальный. До свидания! – попрощался немец, развернулся и ушёл.

Больше его в деревне не видели.

Осенью люди убрали урожай, большую часть которого забрали немцы, детей младшего школьного возраста опять отправили в школу изучать немецкий порядок, а те, кому уже исполнилось четырнадцать, были угнаны на работу в Германию.

Деревня притихла окончательно. Женщины по-прежнему в пояс кланялись деду Сергею - только бы он не обирал подчистую, обходили стороной полицаев и по очереди, таясь, продолжали печь хлеб для партизан.

А под самый Новый год Ванина мама пропала. Тётя Наташа сбилась с ног, обошла всех её учеников, потом подруг, но сестры нигде не было.

И только к обеду следующего дня, Люся явилась домой целая, невредимая, с модной причёской и даже в новой шубке, сняв которую предстала перед своими родственниками в бархатном платье цвета морской волны. Домашние замерли, а потом посыпались вопросы: откуда, каким образом?

- Отмечала Новый год в Смоленске, - устало проговорила Люся.
- С ним? – спросила Тётя Наташа.
- Да
- А чего не предупредила? Я обыскалась.
- Шла из школы домой, он подъехал и увёз. Втихую…
- Ох, не нравится мне всё это.
- Наташа, поговори с женщинами, чтобы были осторожней. Пусть не высовываются. Немцы в последнее время очень злые. За любую провинность расстреливают без предупреждения. В Смоленске постоянно казни при людях устраиваются, – неожиданно мама предложила, - может, ты с детьми в лес уйдёшь?
- А если поймают? У нас тоже за нарушение режима и комендантского часа расстрел. - Тётя Наташа замахала руками, - зима, мороз! Чем я детей в лесу кормить буду? Здесь своих дождёмся. Бог не выдаст, свинья не съест.
- Ну, смотри…
- А сама-то чего в лес не хочешь?
- Мне теперь, что там, что здесь… Жизни не будет! Свои за фашиста не простят, а немцы, если про хлеб узнают, тоже не пожалеют. И офицер не поможет.
- Ладно, хватит страху нагонять! Расскажи лучше как праздновала?
- Перепились все! Потом по бутылкам стреляли.
- А твой?
- Мой вообще не пьёт. Всё о чём-то думает, почти не разговаривает.
- Странный он у тебя, - тётя Наташа пожала плечами.
- Знаешь, по-моему, он очень одинок. Всё меня за руку держал. Ой, забыла, - мама неожиданно всплеснула руками, - у меня же конфеты есть, - и она выгребла из кармана шубы целую жменю шоколадных конфет. – Это вам от зайчика.
- Знаем мы этого зайчика! Волком бы не обернулся, - усмехнулась мамина сестра.
- Не обернётся, - констатировала Ванина мама.

***

Узнав от учительницы о происходящем в Смоленске, люди тряслись от каждого выстрела, боясь, лишний раз показаться на улице, и с нетерпением ожидали Красную Армию.

А совсем рядом начинали гореть деревни…

Прошёл слух, что сразу после Нового года, отступая, немцы сожгли в соседних районах несколько деревень вместе с жителями. От таких новостей народу делалось страшно, особенно за детей.

Что делать? Куда бежать? Полицаи рыскали по окрестностям, выискивая партизан, хватали всех подряд - стариков и молоденьких девчонок. Тащили "добычу" в комендатуру, стараясь угодить начальству, в надежде, что те их усердия не забудут и заберут при отступлении с собой.

В самом начале наступившей весны 1943 года у дома тёти Наташи остановился знакомый автомобиль.

- Иван! – приоткрыв дверцу машины, позвал мальчика господин Рюккер.

Ванька в одной рубашке выскочил на крыльцо.

- Я здесь, господин Рюккер.
- Одевайся! Скажи маме, что мы едем за велосипедом.
- За велосипедом? Для меня?
- Конечно, для тебя.

Мальчик вбежал в дом.

- Мама, мама! Мы с господином Рюккером едем покупать велосипед!

Мама побледнела.

- Езжай, сынок! Только оденься теплее. Дорога неблизкая…

Ваня быстро оделся, всё как велела мама, боясь, что она в последний момент передумает.

- Сынок, - мама присела на табуретку, стоящую у самой двери, - до свидания, сынок. Слушайся дядю Ганса. Он неплохой человек, - она обняла и поцеловала сына.
- Какого дядю Ганса? – ошалело спросил Ванька
- Господина Рюккера зовут Гансом.
- Аааа… Я и не знал.
- Всё. Иди, - и она легонько оттолкнула сына.
- Ты куда ребёнка отправляешь? Совсем с ума сошла! Твой Ганс фашист, хоть и с печальными глазами, - заругалась тётя Наташа.

Мама схватила её в охапку и что-то зашептала на ухо. Ванька расслышал слова: "велосипед" и "условный сигнал", но ему это было уже неинтересно.

Выбежав из дома, он уселся на заднее сиденье автомобиля, как велел дядя Ганс, помахал из окна рукой и они поехали. А через пару минут не выдержал, оглянулся и посмотрел в заднее окошко автомобиля... Тётя Наташа с ребятишками со всех ног неслась в сторону леса. У мальчика ёкнуло сердце, но он вспомнил слова мамы и затаился...

Они буквально пролетели деревню, въехали на грунтовую дорогу и увидели, что навстречу движется легковушка и два огромных крытых брезентом грузовика.

- На пол, - скомандовал дядя Ганс и Ванька в момент оказался между сиденьями автомобиля. Он слышал стук своего сердца и боялся, как бы его не услышали немцы из тех машин.

Пропуская легковушку и грузовики с солдатами, они прижались к обочине.

- Finita la Comedy, - услышал мальчик возглас со стороны.

Это офицер, командующий карательным отрядом, с улыбкой и по-французски из окна своей легковушки салютовал господину Рюккеру.

- Heil, - ответил тот и продолжил путь.

Через несколько минут дядя Ганс остановил машину, затем вынул из вещмешка новые брючки, пиджачок, рубашку и велел Ивану переодеться.

- Теперь причешись, - сказал немец, подал расчёску, и мальчик, молча, выполнил очередной приказ немца.

А после было самое страшное…

Они увидели, как над деревней взвился дымок, затем второй, третий, четвёртый, вразнобой зазвучали отдельные выстрелы и хором автоматные очереди, послышались отдалённые крики людей.

- Там мама, - Ваня заплакал. Почему мы её не взяли?
- Она так решила. Всем помочь не могу. Я не Бог.
- Никуда не поеду, - в голос ревел Ванька.
- Поедешь! Она просила меня за своего сына. Я любил её. И спасу тебя.
- Как? Всё равно поймают, - мальчик перестал рыдать и ощутил душевную пустоту.
- Запомни! Ты мой племянник. Ты русский, но немецкого происхождения. И я нашёл тебя здесь. Понял?
- Понял.
- Тебя зовут Вильям. Я сделал новые документы. Нам обоим. Мы едем на запад, - говорил, чеканя каждое слово, дядя Ганс, - и ещё! Старайся говорить на немецком, особенно при посторонних. Мама же тебя учила…
- Gut, - ответил Иван-Вильям.

Дядя Ганс удовлетворённо хмыкнул.

***

Они мчались в сторону запада. Проехали захваченные немцами советские земли, въехали в страны Европы и направились на юг Франции. Иногда останавливались, заправляли машину, что-то в ней чинили, обедали в придорожных забегаловках, ночевали в недорогих гостиницах.

Ваня тяжело переживал явную гибель матери, его душа свернулась в комок и не отвечала добрым расположением на все попытки дяди Ганса установить с ним контакт. А потому мальчик и мужчина, на данный момент чужие между собой, не разговаривали. Ваня просто подчинился почти незнакомому человеку, понимая того с полуслова.

Уже во Франции он неожиданно спросил:

- А вас не будут искать?
- Пока не будут. Я же в отпуске. Отметку в документах сделал. Здесь много отдыхающих офицеров.
- Так мы сбежали? Совсем?
- Наконец-то ты понял, - улыбнулся дядя Ганс.
- А дальше куда?
- В Тунис. Там у меня есть хороший знакомый, поможет. А после, как получится. Может быть в Америку или в Канаду, или в Бразилию. Да хоть к чёрту на рога! Только подальше от этого ужаса…
- Мы успеем?
- Надеюсь, что успеем! Должны успеть - форму-то я выбросил, - немец усмехнулся.
- Жаль, что мама не с нами.
- Мне тоже. Очень жаль. Прости!

Во Франции пробыли недолго. Дядя Ганс договорился с капитаном рыбацкой шхуны и тот взял их с собой до Туниса. Это стоило приличных денег, но штурмбанфюрер СС Рюккер никогда не был транжирой и нужная сумма на чёрный день у него имелась.

Будучи в море Ваня поинтересовался:

- Значит, вы больше не фашист?
- Я им никогда не был. Только форму носил.
- Зачем?
- Так получилось. Тебе уже одиннадцать?
- Через месяц двенадцать исполниться.
- С тобой можно говорить как с взрослым?
- Можно.
- Тогда попытайся понять, или хотя бы вникнуть.
- Я попытаюсь.
- Мои родители были обычными бюргерами, держали небольшую ювелирную лавку. Благодаря им я выучился и стал офицером. Но они умерли. Потом я женился. Очень скоро жена, предварительно обобрав меня до нитки, сбежала к моему лучшему другу, с которым мы вместе служили. И я решил им отомстить. Окончил в Мюнхене высшую школу партии, стал эсэсовцем. Я же чистокровный ариец! Только, оказавшись у вас и увидев, что творят мои соотечественники, мстить расхотел. Личные неурядицы показались мелкими и глупыми…
- Я больше никогда не буду играть в войну, - перебил рассказчика Ваня.
- Война не при чём. Земли всегда завоёвывались. Одни чужое берут, другие своё защищают. Но то, что творит с обычным населением Германия, это дикость! Душа и интеллект Гитлера задержались в развитии и существует в самом начале нынешнего летосчисления.

После этого разговора сердечко ребёнка отпустило, и он стал нормально общаться со своим спасителем. Именно спасителем! Ваня понял и оценил дядю или друга… Этого пока для себя не решил!

Капитан шхуны их не обманул и не выдал, они спокойно дошли до Туниса. Какое-то время жили у хорошего знакомого дяди - торговца ювелирными изделиями. Этот человек знал Ганса ещё ребёнком, много лет сотрудничая с его отцом.

Но здесь тоже была война, правда, она приближалась к завершению, и уже к середине мая север Африки был освобождён от нацистов англо-американскими войсками.

Торговец помог им сесть на корабль до Америки. Потом они перебрались в Канаду и началась для них жизнь в неизвестной стране, но по человеческим законам - без ежеминутного страха смерти. Это было главным!

Господин Рюккер сменил имя и фамилию и теперь звался Арно Базен. Эту же фамилию носил Вильям. Получалось, что они родственники. Придумали для себя легенду похожую на правду, якобы бежали от фашизма из Франции.

Наконец-то наступило спокойное время учёбы и работы. Оба только этого и желали. Окончив школу, Вильям устроился на лесопильный завод к Арно, где тот занимал должность мастера. Но жить рядом с человеком, который вытащил его из ада, долго не получилось. Арно умер во сне, до того ни разу не пожаловавшись на своё здоровье.

Вильям остался один. Он по-прежнему любил книги, много читал и всё время что-то записывал. Сначала просто в тетрадочку, а после стал отсылать свои заметки в газеты.

В колледж Алгонквин на писательский факультет поступил уже вполне взрослым мужчиной, а отучившись, устроился в библиотеку Парламента Канады, где проработал до самой пенсии.

Был женат, у него родилась дочь. Она выросла, вышла замуж и подарила Вильяму замечательного внука, которого назвали Иваном. Дочь с семьёй живёт в Монреале, и внук иногда приезжает к деду, который при каждой встрече дарит ему новую книгу сказок собственного сочинения. В сказках обязательно присутствует добрый волшебник, возникающий рядом с главным героем совершенно неожиданно в самый трудный момент его жизни.

Жена уже несколько лет лежит рядом с Арно, и Вильям их частенько навещает.


P.S. Ранним утром у реки Оттава, где возвышается Парламентский холм, рыбак, давно облюбовавший это местечко, заметил старика, сидящего в застывшей позе на брёвнышке, выброшенном на берег. Глаза старика были широко открыты и устремлены на водную гладь. У ног лежала исписанная школьная тетрадка. Речной ветерок неторопливо шевелил её листы и тихонечко шуршал страничками, видимо читая...




На иллюстрации - вид на библиотеку Парламента Канады (Оттава).



© Copyright: Светлана Рассказова, 2016
Свидетельство о публикации №216050901462
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх